Сибирские огни, 1964, № 8

Я не сра зу пошел в чарду на Берлинской улице. Сначала нужно бы­ ло навестить кондитера — капитан Комочин, узнав, что он какой-то там начальник в доме нилашистов, советовал не порывать с ним. Тем более, что он уже клюнул на пенициллин. Кондитер, действительно, жд ал меня. К а к только я появился в его заведении, он, улыб а я с ь во весь широкий, ка к у жабы, рот, пошел мне навстречу. — Сервус! — часто моргая, поздоровался он со мной, ка к со старым приятелем.— Молодец, что пришел. Пойдем, поговорим. Я, сославшись на занятость, отка зался . Сказал ему о своем переводе в химроту. У него разочарованно, вытянулось лицо. Я поспешил успо­ коить: — Я кое с кем переговорил в госпитале. Вы не раздумали? — Я раздумал?! — Тогда ждите, забегу на днях. Как освобожусь... — Только обязательно! Он помахал мне короткопалой пухлой рукой. Теперь можно было и в чарду. Рота еще не пришла. Капитан Комо­ чин в сопровождении маленького, припадавшего на левую ногу старичка с бородкой клинышком ходил по пустым, гулким, пропахшим вином комнатам. Все окна были выбиты, в помещении свободно гулял ветер. Он игриво трепал гирлянды грязных цветных флажков, оставшихся от какого-то празднества, шевелил рваные полосы обоев на стенах. На обшарканном полу поблескивали и хрустели под ногами мелкие осколки стекол. — Хозяин дома... Лейтенант Елинек, мой помощник. Старичок сунул мне холодную, сухую руку, невнятно пробормотал фамилию и снова повернулся к капитану: — И окна тоже з а мой счет? — Да . Притом, вставить сегодня же. Майор Троппауэр был бы доволен суровой непреклонностью капита­ на по отношению к своему венгерскому соотечественнику. — Я не отказываюсь. Но почему нельзя левую сторону фанерой? Почти то же самое. А на ножки проходящих мимо барышень ваши бравые ребята смогут любоваться через окна на правой стороне. — Мне не нравится, когда в таком тоне говорят о моих подчиненных. — Простите, простите великодушно,— засуетился старичок.— Я просто пошутил. — Защитники отечества должны жи ть в человеческих условиях, а не в хлеву. Сегодня ж е вставьте, — снова напомнил капитан .— Имейте в виду, если простудится хотя бы один мой с о л д а т—-будете отвечать за подрыв боеспособности армии по всей строгости законов военного вре­ мени. Старичок, охнув, побежал за стекольщиками. Через полчаса в подвале кипела работа. Женщины, нанятые старич­ ком, засучив рукава и подоткнув подолы, драили полы. Стекольщики, устроившись возле входа, нарезали стекла и громко укоряли дру г друга, что мало запросили, что стекла дорожают не по дням, а по часам . Комочин походил по комнате, что-то прикидывая, потом, позвав с собой меня, вышел на улицу. Мы обошли весь квартал — большую его часть занимал соседний трехэтажный дом, длинный, унылый и серый, как пожарный рукав. Комочин потащил меня в его двор. — Посмотрите, нет ли отсюда еще и другого выхода,— попросил он. А сам спустился в подвал и пробыл там минут пятнадцать, не меньше. Когда он снова показался на свет божий, к нам подошел дворник