Сибирские огни, 1964, №7

У нас был всего один коробок — в кармане у Комочина. Вспышка озарила на мгновенье длинный узкий ход, по правую сто­ рону которого стояли большие бочки. Они уходили далеко внутрь хода, теряясь в темноте. Мы прошли шагов сто. Комочин снова зажег спичку. Та же картина. — О г о !— воскликнул я.— Погребу конца не видать. — Они, бывает, тянутся на целые километры,— сказал капитан Ко­ мочин.— С ответвлениями, как пещеры. Бочки здесь были замшелыми и, судя по звуку, пустыми. Я брезгли­ во оттер с пальцев холодную слизь. — Пойдемте к выходу, там суше. Мы устроились на досках между двумя огромными бочками. Я ощупью отвернул кран, подставил рот. Полилась кислая терпкая жид­ кость. — Вино, товарищ капитан! — В винных погребах воду не держат. Я лег, положив под голову пилЪтку, и закрыл глаза. Все равно: от­ крывать их или закрывать. Такая же темнота. А капитан Комочин? Мне почему-то казалось, что он лежит с от­ крытыми глазами и смотрит на меня. Странный человек... Вот случится чудо, вернемся мы завтра к своим и полковник спросит меня: «Ну, какой он, Комочин?» Что я смогу ска­ зать? Только так, объективно, без всяких своих эмоций. Смелый? Да, смелый. Твердый, решительный... Еще что? Еще молчаливый... П ож а ­ луй, все. Тут я вдруг услышал странные негромкие звуки. Прислушался с ' удивлением. Капитан едва уловимо насвистывал в темноте. Знакомая мелодия... Нежная, и вместе с тем мужественная, боевая. Что это? Откуда я ее знаю? Беззвучно, одним дыханием я повторил мелодию. И сразу вспом­ нил: конечно, знаю! Она из тех дней, когда мы, еще мальчишками, с во­ сторгом твердили яростные, страстные слова «Но пасаран», когда при­ ветствовали друг друга не иначе, как «Салуд, камерадас». Утро начина­ лось тогда с напряженного ожидания возле черной тарелки репродукто­ ра: что там сегодня, на Мадридском участке?-— а звучные, опаленные порохом слова «Теруэль», «Гвадалахара», «Валенсия» звучали для нас как названия близких фронтовых городов, обложенных врагом. — «Бандера роха» ,— произнес я, не то спрашивая, не то утверждая. Негромкое насвистывание, тотчас прекратилось. — А вы откуда знаете? — услышал я после короткого молчания. — Вот тебе раз! Да кто ее не знает! Испанская песня! — Нет, итальянская. Но в Испании ее тоже пели, верно. — Вы там были? — догадался я. Он лишь негромко кашлянул в темноте. Воспоминания, растревоженные знакомой мелодией, не хотели уни­ маться, цеплялись друг за друга, извлекали из тайников памяти дав­ ным-давно позабытое. Вот дядя Фери, горячий, стремительный, врывается в дом и кричит, что он возьмет в нашу семью двух, нет, трех испанских ребят... Вот наша делегация из пяти человек стоит в кабинете заведующего гороно, и Нина Мурашева, только что избранный комсорг, от имени 7 «б» требует,— да, требует! — чтобы нам заменили немецкий язык на ис­ панский. Потом, без всякой видимой связи, подумалось о нашей тихой улице в тени могучих тополей, немощеной, песчаной, с веселым зеркалом лужи после проливного летнего дождя. И там, в луже, в окружении ленивых