Сибирские огни, 1964, №7

Пастор обрадовался. Так обрадовался, что даже не смог этого скрыть. — О, как жаль! Вы вполне могли бы остаться еше часа два-три. — Вы не очень настаивайте, господин пастор,— уже не скрывая сарказма, предупредил капитан Комочин.— А то мы можем передумать. И ваша жена будет вынуждена донести на вас. Улыбка исчезла. Пастор сник и сразу стал самим собой: трусливым, безвольным старикашкой. — О, что я могу сделать, что я могу сделать! Она действительно пойдет в жандармерию — вы ее не знаете. О! Боже, боже! — он ломал руки.— Знаете что, я дам вам денег! Много денег! Вы сможете отку­ питься... Он сам хотел откупиться от остатков собственной совести. — Вы очень любезны, господин пастор,— учтиво поблагодарил Ко­ мочин.— Н о у нас есть свои. Мы спустились вниз, надели шинели. От них щемяще пахнуло теп­ лом жилища и безопасности. Пастор неотступно следовал за нами, охая и причитая. Возле самых ворот он произнес, умоляюще сложив руки: — В случае чего... не говорите им про меня, заклинаю вас! Если только вы назовете мою фамилию, у меня не будет ни малейшего шанса остаться в живых. — Вам-то что беспокоиться, господин пастор!-— обернулся к нему Комочин.— Ведь по мере потери шансов на жизнь растут ваши шансы на бессмертие! Лязгнули ворота. Стало жутко. По спине прошел холодок. Первое, что я увидел на улице, был огромный плакат на стене дома напротив. Текст гласил: «Наша тысячелетняя страна в опасности!» Под надписью был изображен венгерский танк, устремившийся вперед, к го­ ризонту, из-за которого поднималась хищная когтистая рука с красной звездой на ладони. — Внимание! — подтолкнул меня капитан Комочин. Патруль! Прямо на нас. Солдат и зеленорубашечник со скрещен­ ными зелеными стрелами на красно-белой нарукавной повязке. Я сунул руку в карман шинели: пистолет теперь лежал здесь. — Я ■— солдата, — шепнул Комочин, не шевеля губами и не глядя в мою сторону. — Вы — второго. И бегите сразу вон туда. Он едва заметно показал головой в сторону сплошь покрытой по­ желтевшими виноградниками горы, возвышавшейся над городом. Подошел патруль. — Документы! — потребовал зеленорубашечник, здоровый, красно­ лицый малый, похожий на мясника.— Проверь у них! — приказал он солдату, а сам, придерживая рукой кобуру, побежал вперед, к крошеч­ ной кофейне — «эспрессо», из которой как раз выходили двое военных. Мы подали наши удостоверения. Я нащупал в кармане пистолет, отодвинул пальцем предохранитель. Солдат посмотрел документы, кинул на нас удивленный взгляд и ско­ ва уставился в бумаги. — Идиоты! — услышал я его негромкий голос.— Кретины! Этот полк! Да вас ведь вздернут на первом фонаре! Если уж у вас хватило ума дать тягу, то неужели ваши дурьи башки не могут сообразить, что с такими удостоверениями нельзя шляться по городу? — Ну как? — крикнул издали салашист, он уже проверил докумен­ ты и отпустил тех двоих. — В порядке! — солдат вернул нам удостоверения.— Найдите себе бабу! Или забирайтесь на гору в какой-нибудь винный погреб. Идиоты!