Сибирские огни, 1964, №7

ся ночью и чувствуешь себя одинокой. Он рядом, спокойно и ровно ды­ шит, а ты одна, ты не понимаешь, не знаешь, почему он с тобой, не зна­ ешь, чего он хочет. В первый год, понятно, был свеклоуборочный, запре­ тили. А сейчас чем он недоволен? Работой? Порядками на заводе? У ро ­ жаями в Зеленой Поляне? Живут же люди. Совсем с ней не бывает. Да , хорошо, у нее — работа, сын, муж, ей завидуют, у нее хороший видный муж. Диплом защитил на «отлично». Завидуют, а никто не подумает, что она одинока, и с каждым днем все больше. А может, ей кажется? Он приносит домой все до рубля, Васю любит, на той неделе вместе с ней ходил выбирать ему костюм. И даже рассердился на нее, когда она хотела взять подешевле. Ну, пусть читает, выписывает разные там книги, техническую литературу. Это она понимает. Но зачем ему, инже­ неру, колхозы, трудодни? Статистика? Он очень любил своего дядьку Матвея, дядька умер. Она думала, что мужа перестанет тянуть в дерев­ ню. Почему он никогда ничего ей не объяснит? Неужели бы не поняла? Она вздрагивает, слыша голос мужа, он раздается неожиданно громко, и она первое время не понимает слов. Дмитрий снова с книгой в руках, быстро листает и, найдя нужную страницу, возбужденно читает: — «Нужно идти путем замены малоурожайных...» Послушай, Катю­ ша, что он пишет, нет, ты только послушай! Ей кажется, что говорит он чересчур мудро и непонятно, она смот­ рит ему в спину. Смотрит невидящим взглядом, и ей все больше кажется, что он хитрит и самого главного не говорит, и не хочет сказать. Когда он смотрит, на ее лицо набегает вымученная улыбка, ей противна эта невольная маскировка. — Кто, Митя? — Д а Дербачев же! Он теперь в ЦК. И он опять заговорил о колхозах, о материальной заинтересован­ ности, о новых постановлениях, о том, как их иногда обходят... С чем-то спорил, что-то одобрял, увлекся, упомянул Борисову. «Борисова, Юлия Сергеевна, Юлия Сергеевна, Борисова»,— думает Катя, связывая с этим именем что-то большое и важное в своей жизни, еще до конца не ясное. Она почти понимает и только боится заставить себя понять все до конца. Снова приходит на память ранее виденноё и оставленное без внимания, и она никак не может согнать с лица застыв­ шую улыбку. Она сама видела однажды мужа с Борисовой рядом, меся­ ца два назад. Зачем Борисова приезжала тогда на завод? Она сама виде­ ла. Не Дмитрия, совсем другого человека. Совсем, совсем другого. У него лицо было веселое и злое! И очень молодое. Она его таким не знает. Она отчетливо помнит — веселое и злое. А с нею, Солонцовой, он всегда такой добрый: «Катя, тебе что-нибудь помочь?» — Сейчас центр тяжести переносится в. деревню, понимаешь? Д ав­ но пора. В самом деле ведь — без хлеба далеко не уедешь. Да это и не просто — хлеб... «Вот, вот,— думает Солонцова.— Я для тебя слишком проста и по­ нятна, тут — моя беда. Не то что Юлька,— опять возвращается она к на­ зойливой мысли, и следит за мужем настороженными остановившимися глазами, выпрямившись, забыв о времени, о том, что пора собираться на работу.— А если она ей завидует? А если...» Таких «если» выплыло неожиданно много, она стала торопливо собираться — до начала смены оставалось полчаса — только-только добежать. — Н а днях разговаривал с Чернояровым, из Зеленой Поляны. Кол­ хозный парторг, с Лобовым начинали. Непонятное творится. Да не сер­ дись ты, поедем к твоей тетке. Купим резиновую лодку, поедем. Слушай. Он мне такие факты рассказывал... Председатель новый, с образовани­