Сибирские огни, 1964, №7

ны к прошлому. Перед лицом истины ничего нельзя прикрыть ни мне, ни вам, даже если бы мы захотели. — А если вас спросят, а что делали вы, Дербачев? И если вы не от­ ветите, логично подумать, зачем вся эта каша? Когда вы пришли к это­ му, Дербачев? — Всей своей жизнью. Погибли тысячи и тысячи коммунистов,— бледнея, резко сказал Дербачев.— Я не попал в их число, в этом, что ли, моя вина? Думаю, не смертельно, такой грех надеюсь оправдать. И пе­ ред памятью погибших тоже. — Дербачев! — Н а вторую половину вашего вопроса отвечу сразу. Я только со ­ глашусь с большинством Ц К Не смотрите с таким сарказмом, история — страшная вещь. Сталин был тем пределом, который все сдерживал. И, возможно, это самая тяжелая его вина. Если взглянуть на этот предел по-настоящему вдумчиво, станет страшно. Пусто, никакого движения — п у с т о т а . Человек н ад народом— это человек б е з народа! Вы пони­ маете это? Б е з н а р о д а . Партия совершила сейчас великое дело. Ве­ ликое! Иначе не могло быть, и не может. И потом... — Я слушаю. — Я хотел сказать очень простую вещь. Сыновья уходят дальше отцов не потому, что они рождаются умнее. Они рождаются такими же. У них одно преимущество. Они уже при рождении богаче за счет опыта отцов. В этом смысл всей истории человечества. — К чему вы это говорите? — Будущие поколения не имеют права повторять ошибки предше­ ственников. Для этого... Дербачев оборвал, досадуя. Это начинало походить уже на азбуч­ ные истины. Человек в кресле отлично все понимал, он просто не согла­ шался, просто он привык понимать или не понимать по своему собствен­ ному желанию. Удобно. Посмотреть — не лицо, а луна в облаках. Фу, черт, из какой песни? — Вот так,— сказал Дербачев. — Сильно сказано. Чем же вы объясните популярность, славу, на­ конец, веру в Сталина? — Это пусть сделают другие. Кстати, у нас есть кому будет не так трудно объяснить. Хотите, чтобы я указал конкретно? — Ищете ссоры? Забываете о другом: партией отмечены ошибки Сталина, отмечены и заслуги. — Здесь еще предстоит взвесить. В крайнем случае, не надо быть сведущим юристом, чтобы такие ошибки назвать проще — цепью пре­ ступлений. Обдумывали их или совершали неосознанно — объективная истина не меняется: миллионам от этого не легче. Черноволосый человек в кресле опять улыбнулся движением губ и, опершись на подлокотники, тяжело встал. — Не рубите с плеча, Дербачев. Я признаю, ошибки были, как без них? Вот хотя бы то дело с электростанцией в Осторецке, с вами раньше. Между прочим, вы не думаете наведаться в Осторецк? — В ближайшие несколько месяцев нет, не выберусь. — Что ж, я думал, посмотрите там, на месте всегда виднее. Впро­ чем, я лично ничего страшного не вижу, Борисова вытянет. — А я считаю,, колхозам Осторечья надо сильно помочь. Этот за ­ скок им дорого обходится. Борисову надо было вовремя остановить, а ей «ура» трижды, вот и занесло не туда. — Кто из нас не ошибался. Ну, что, Дербачев... — Д о свидания. — Будьте здоровы.