Сибирские огни, 1964, №7

мыхали взрывы, скрежетали ковши экскаваторов, рычали на подъемах грузовики. Карьеры росли, разрезали холмы вдоль и поперек, вздраги­ вая, падали высокие сосны. Холмы исчезали, постепенно образуя искус­ ственную впадину с каменистым неровным дном, а взрывы все гремели и гремели, по утрам и на вечерних зорях, днями и по ночам, тревожа местность далеко вокруг. Люди вгрызались все глубже в землю. И вот как-то сентябрьским утром по запальным шнурам опять побежали тлею­ щие огоньки, и рабочие в укрытиях молча считали взрывы. Первый, вто­ рой, третий... восьмой, девятый... наступила пауза, и люди, подождав, насторожились. Некоторые стали поглядывать на часы, ждали. Тишина все ширилась, становилась чутче, полнее, в оседавшей после взрывов пы­ ли играло солнце. Взрыв грохнул непривычно тяжело и густо, все облегченно вздохну­ ли и скоро опять стали встревоженно переглядываться. Подождав и вы­ бежав из укрытий, увидели в самом глубоком месте каменной впадины ревущий мутный круговорот. Все нарастая и увеличиваясь, из-под земли рвались огромные массы воды, выламывая и вынося глыбы породы, по­ рой взлетая на несколько метров вверх. — Вот это прет,— сказал кто-то растерянно. Техник в брезентовой куртке, начальник взрывных работ, опомнил­ ся первым и, взглянув на экскаваторы и машины, заторопился. К нему подбежало несколько рабочих, и техник, указывая на невысокий холм, широко раскрывая рот, прокричал: — Взорвать немедленно! Проход к реке! Живо, живо! Скорей, По­ тапенко! Скорей! Подземный поток не ослабел к вечеру, не ослабел он и через неде­ лю. Спасая положение, взорвали один из холмов, и вода уходила в Ост­ рицу; она бежала широким, светлым потоком, прохладная и чистая, со своеобразным металлическим привкусом, у самого выхода из-под земли она пузырилась газами. Неизвестно, кто попробовал подземную воду первым, но ее вскоре стали возить на строительство, и у автомашины с цистерной всякий раз выстраивались длинные очереди. В карьерах продолжались работы. 4 Пролежав с небольшими перерывами больше двух лет в постели, Зоя Константиновна стала понемногу вставать, передвигаться по квар­ тире. В хорошую погоду выходила на улицу, слушала детский щебет или сидела на скамейке в саду под липой. Брала какую-нибудь любимую книгу и очки, и, когда надоедало рассматривать песок под ногами, мохна­ тую гусеницу, переползавшую дорожку, или затейливую и экономную сеточку жилок на древесном листе, Зоя Константиновна раскрывала книгу. Чаще всего это был Толстой. Зоя Константиновна сетовала на свои глаза, немного почитав, ей приходилось подолгу отдыхать, но это, если разобраться, только к луч­ шему. Она всегда была уверена, что Льва Толстого нельзя читать залпом. Всю жизнь Зое Константиновне не хватало времени, а теперь, когда у нее почти не осталось дел, она заметила, что время все укорачивается и укорачивается. В старости время шло гораздо быстрее, чем раньше, а ведь никаких дел, если разобраться, и не было.-Иногда зайдут товарищи по работе, учителя-пенсионеры, или вспомнит, лриезжая почему-нибудь в Осторецк, прежний ученик, уже давно ставший и отцом, и крупным р а ­ ботником. 4. «Сибирские огни» № 7.