Сибирские огни, 1964, №7

говорителем не относился к колхозу, и по вечерам на усадьбе МТС начи­ нал работать движок, и в домах загоралось электричество. Девки не при­ знавали разницы и в свободное время, когда деревенский гармонист ло­ мался, ходили к столбу с громкоговорителем танцевать. Столб был госу­ дарственный, а девки — колхозные, й об этом как-то во всеуслышание кричал сторож МТС, ему надоел шум и визг. Девки отмахивались и не слушали, а когда сторож хотел попугать их палкой, они палку отняли, а самого сторожа долго кружили вокруг столба, приговаривая ласковые слова. После хорошей встряски сторож долго хватал редкозубым ртом воздух, к девкам больше не подходил и столбом не распоряжался. В тот день, когда Степанида собиралась идти в магазин, с утра про­ брызгал дождь. Она накрыла голову мешком, сложенным вдвое, мешок, надетый на голову вроде капюшона, закрывал и спину. Выйдя из дома \и зорко оглядев улицу в оба конца, она пошла вдоль порядка изб к МТС, б другой конец села. Деньги, двенадцать рублей и пятьдесят три копей­ ки, замотанные в тряпицу, несла в кулаке. Степанида из-за скользкой до­ рожки шла осторожно, так, чтобы все видели: идет она в магазин, и она, как люди, может позволить себе ходить в магазин, покупать нуж­ ное, прицениваться к приглянувшемуся товару. Она надела свою новую сатиновую, синюю в белый горошек длинную кофту и черную сборчатую новую юбку и досадовала на дождь. П ро себя она дивилась непривычно­ му безлюдью улицы, ни баб, ни детишек, только и встретилось три зна­ комых старухи. Н а повороте к МТС, следовательно, и к магазину, она на­ сторожилась, переложила деньги из правой руки в левую, правую, хотя солнца не было, приставила козырьком к глазам. Напротив магазина, у столба с громкоговорителем собралась большая толпа, к ней со всех сто­ рон присоединялись новые люди. Степанида торопливо высвободила ухо из-под мешка, вслушиваясь. Разобрать ничего не смогла, только доносилось неясное «бу-бу-бу». Спря­ тав обратно ухо, Степанида заторопилась и, не думая о новой юбке, з а ­ шлепала по грязи напрямик. Вот ведь, засиделась сегодня дома и прово­ ронила что-то важное, все уже знают, а она — нет. Тут еще проклятая грязь, никак не добежишь. Она с ходу вбуравилась в толпу, тяжело отдуваясь, в одну минуту пробилась к самому столбу и опять наставила ухо, теперь вверх на громко­ говоритель. Все кругом знакомы, все внимательно слушали. Она, хотя ни­ чего не понимала сначала, тоже стала слушать, разглядывая в то же вре­ мя все вокруг. Увидела Егора Лобова, Черноярова Василь Василича, Тахинина и двух своих соседок, и доярок с фермы, и конюха Петровича, и деда Силантия. Рядом с дедом стояла его старшая дочка — Манька, накинув на голову клетчатый передник. Замасленные трактористы бес­ перечь пускали дым из цигарок, и лавочница тут же, и еще много людей, на ребятишек цыкали. Толпа увеличивалась, со стороны села подходили новые, завидев толпу, издали начинали торопиться. Толпа притягивала: из конторы МТС, из мастерских выходили все новые люди, подошел ди- ** ректор МТС, молча поздоровался с Чернояровым и Тахининым, достал портсигар, угостил соседей, закурил, стал внимательно слушать. Степа­ нида отметила, что папиросы у директора толстые да длинные, с золотой змейкой, мужики на селе таких не курят, стоят, небось, пять рублей. У Степаниды, только-только начавшей разбираться что к чему, опять все спуталось, и она, покосившись на начальство, придвинулась к деду Си- лантию и спросила у Маньки: — Что тут такое, Мань? Не война опять, не дай бог? — Не, тетка Степанида, что ты. Из Москвы говорят. Налоги, слышь, отменяют. У кого коров нет, слышь, не будут мяса и все другое платить. Мешок у Степаниды намок, стало холодить спину.