Сибирские огни, 1964, №7

¿крайнего предела. «Е сть во многих людях ■черта, которую я терпеть не могу, да и не хочу терпеть,— это ложная чувствитель­ ность». Из литературных жанров особенное внимание Марка Твена привлекал жанр •биографический. Он сам часто пробовал свои силы в этом жанре и много думал о его специфике. 14 октября 1878 года он с восхищением писал: «Какая занима­ тельная книга «Жизнеописание» Бенве­ нуто. Она проживет не меньше, чем его Персей». В X I I томе можно найти множество глубоких замечаний Марка Твена об осо­ бенностях этого жанра, о секретах его воздействия на читателей. Приведу хотя бы одно: «Пусть этот рассказ будет одновремен­ но дневником, автобиографией, тогда ты сумеешь столкнуть животрепещущую со­ временность с воспоминанием о чем-то, что было сходно с нею... в этих контра­ стах скрыто неповторимое очарование». О своей дочери Сюзи, которая взялась составить биографию отца, Марк Твен отозвался так: «В от эго честный и откро­ венный биограф — она мне не льстит». В ее записях, говорил он, «отразилась осо­ бенная простота, идущая от сердца — прекрасного, чистого сердца ребенка. Все, что проистекает из этого источника, от­ мечено неповторимым обаянием и граци­ ей, здесь могут быть нарушены все обще­ принятые законы литературы, но, одна­ ко, это — литература, и заслуживает признания». Наконец, нельзя не привести здесь строки из любопытного письма к Орио­ ну, о котором писатель вспомнил четверть века спустя: «...ты должен п о л н о с т ь ю выбро­ сить из головы всякую мысль о читате­ ле... ты должен рассказывать свою исто­ рию с а м о м у с е б е . . . можно расска­ зать историю жалкого труса, который н е с о з н а е т , что он трус, рассказать исто­ рию неудачника, который остается в бла­ женном неведении того, что он неудач­ ник». Далее он объясняет секрет обая­ ния мемуаров Казановы и Руссо, затем добавляет: «имей в виду, что тебе при­ дется несколько раз рвать и писать за­ ново»... Как характерно это последнее замеча­ ние! Он считал своим долгом еще и еще раз предостеречь против распространен­ ного заблуждения о легкости литератур­ ного труда, всячески подчеркивая почти жертвенный его характер. Марк Твен всегда с глубоким волнени­ ем думал о своем читателе: « Я никогда не пытался служить дальнейшему образованию образован­ ного класса... меня с самого начала влекла более крупная дичь — народные массы». Еще и еще раз вчитываясь в «Авто­ биографию» Марка Твен4, в его письма и заметки в записных книжках, убеждаешь­ ся, что создатель Тома Сойера и Гекель- берри Финна в своей творческой работе руководствовался только интересами на­ родных масс.