Сибирские огни, 1964, №7

■своим небольшим опытом, не мог не чувствовать, с каким изяществом и ■остроумием Капица решил в целом конструкцию комбайна, прозванно­ го с его легкой руки «гробокопателем». Теперь Дмитрий убежден: приемный барабан и подающая транс­ миссия— самые слабые звенья в агрегате. И Капица над этим бьется, и Дмитрию в глубине души обидно, что не один он до этого додумался. Он утешался мыслью, что и Капица не может предложить пока ничего лучшего. Полякову очень хотелось нащупать свое, оригинальное реше­ ние, чтобы было целесообразно, просто и эффективно и чтобы Капица удивился и похвалил его. Ничего стоящего в голову не шло, вертелись какие-то пустяки, вроде округлых, свободно укрепленных лопаточек по всей трансмиссии, и Дмитрий, наконец, со злостью встал и потянулся. Выдался денек... Работа положительно не шла, и он, прежде чем идти домой, решил искупаться. Он ушел от городского пляжа подальше. На него сердито поглядывали одинокие рыбаки, рассевшиеся по всему берегу, и он по­ думал, что в черте города от людей все равно уйти не удастся и, выбрав невысокий кустик, разделся. Лег, спрятал голову от солнца под куст, с наслаждением чувствуя кожей сухой нагретый песок. Пахло остываю­ щим зноем, водой— вода пахла приятно, неназойливо, словно размятая в пальцах зелень луговой травы. Он перевернулся на спину и увидел ласточек, они кружились высоко над рекой. «К погоде»,— подумал он, стряхивая ладонью песок с волосатой груди и живота. В этом году обе­ щают осень почти без осадков. Если опять не наврут. Надо бы, лето вы­ далось из рук вон. Люди по солнцу стосковались, на пляже ступить нег­ де. Урожаю, правда, дожди на руку, только бы осень сухую. Иначе ком­ байн начнет барахлить... Опять комбайн. Ушел сюда, чтобы не думать, забыть, и вот тебе... В сумерках Дмитрий встретил приятелей, зашел с ними выпить по кружке пива в ближний павильон и засиделся. На удивление, Вася был дома и спал. На столе стояла накрытая газетой еда: укутанный в теплый материнский платок борщ и чугунок с вареной картошкой. Аккуратно нарезанный хлеб успел подсохнуть. Ждал его мальчишка к ужину долго, так и лег ни с чем. На краю стола лежала записка: «Дядя Дима, в котелке раки вареные. Вкусные! Ешь­ те». Дмитрий присел к столу, оторвал у рака шейку, очистил, пожевал и прошел в комнату. В ася спал поверх одеяла в одних трусах, поджав под себя худые мальчишеские ноги с грязными пятками и коленками. На одной из них свежая царапина. Дмитрий накрыл его простыней. Утром, брызгаясь у рукомойника и отфыркиваясь, спросил: — По-твоему, это раки? Сморчки. Я место знаю. Поедем к вечеру на Сожицу, я моторку возьму у Тимочкина. — Моторку? — загорелся Вася и недоверчиво протянул: — Ну да-а... У вас работа ведь срочная. — Отгул за два дня беру. Решено? — Ух, здорово! — сорвался Вася с места. Речушка Сожица, впадающая в Острицу, обрывистая, светлая и тихая. Воды до пояса, Васе — до плеч. Отъехав километров за сорок от города, они выбрали подходящее место — неподалеку стог сена, на дру­ гом берегу старый березовый лес, березы свесились до самой воды. Ог дождей Сожица располнела, хотя оставалась по-прежнему светлой, и ветви берез полощутся в чистой, теплой воде, и вечернее косое солнце