Сибирские огни, 1964, №7

что он казался игрушечным. Одно-единственное оконце и обитая клеен­ кой дверь, над которой висела несоразмерно большая и яркая вывеска: «Дамская парикмахерская». — Ты здесь живешь? — И живу, и работаю. А что? — спросила она с вызовом. — Нет, нет, просто так. — Я сейчас отопру, а ты минуты через две-три иди во двор, там дверь. Она побежала через дорогу к своему игрушечному домику. Я про­ шелся до угла, вернулся обратно. Дверь во дворе была просто идеальной для квартиры подпольщика. Она выходила прямо в глухую стену трехэтажного кирпичного дома. Никто не видел входящих и выходящих. Кроме того, во дворе было два выхода, на разные улицы — тоже очень удобно. Аги, в белоснежном халате, открыла мне дверь. Я оказался в ма­ ленькой комнатке с оконцем, смотревшим, так же как и задняя дверь, в глухую кирпичную стену. — Сиди тихо,— шепнула Аги.— Пришла клиентка. Она нырнула за темную плотную портьеру, точь-в-точь такую, как на окнах в квартире Бела-бачи, и сразу же я услышал ее щебечущий голос: — Нет, благородная госпожа, я думаю, вам больше подойдет корот­ кая прическа. Лучше всего бубикопф. Вот здесь я, с вашего разрешения, оставлю побольше, это уравновесит некоторую полноту щек. А вот здесь мы немного уберем... Я осмотрелся. Комната была бедной, даже убогой. Кушетка, столик, два стула. Покрытый гофрированной бумагой ящик, на котором стояло небольшое овальное зеркало. И все-таки чувствовалось, что здесь живет девушка. На ящике — ко­ робки с кремом, одеколон, пудра. В вазе с отбитым краешком две астры. На столике кружевная салфетка. Несколько томиков на окне: Петефи, Верешмарти, Арань — все поэты. И чистота. Ни единой пылинки. Аги возилась с клиенткой довольно долго. Потом пришла еще одна, говорившая сочным басом, мне даже показалось сначала, что это муж­ чина. Ей захотелось вымыть голову, и Аги бегала в комнату греть воду на электрической плитке. Каждый раз она прикладывала палец к губам, предупреждая меня о молчании. Я кивал головой: хорошо, хорошо! Потом вдруг за портьерой я услышал топот, шум, смех, немецкое «гутен таг» и отпрянул к стене. Но Аги справилась и с этой бедой. — Что вам здесь надо?-— закричала она.— А ну, пошли вон! Здесь дамская парикмахерская. Дам-ска-я! Уходите отсюда, ну! А то сейчас как позвоню вашему начальнику, тогда увидите. Ко-ман-да-тур! — доба­ вила она по-немецки. Немцы, похохатывая, затопали к выходу. — Свиньи! — громко сказала Аги, выпроводив их на улицу,— Так и лезут, так и лезут! — Солдаты есть солдаты,— пробасила клиентка,— Я скажу му­ жу, он вам напишет по-немецки на дощечке: «Дамская парикмахер­ ская». — Благодарю покорно,— ответила Аги.— Тогда от них вовсе отбоя не будет. Было уже совсем темно, когда Аги, наконец, закрыла парикма­ херскую. Она занавесила оконце в комнате и зажгла настольную лампу. — Вот и все. Теперь ты мой гость, русский. Сейчас поставлю кофе. — Не надо.