Сибирские огни, 1964, №7

■— Плохое начало! Вот если для начала военный эшелон на воздух поднять... — А взрывчатки сколько? Ты одолжишь?.. Нет, Комочин, ты лучше не лезь. Решение принято. Если я начну сейчас хвостом вилять — туда- сюда, туда-скЬда,— можно весь комитет развалить. — От неверного решения он скорее развалится. — Хватит! — Бела-бачи несильно пристукнул ладонью по столу.— Хватит!.. Кто ты сейчас такой! Офицер Красной Армии? Отлично, почет тебе и уважение. Попал в тяжелое положение, нуждаешься в нашей по­ мощи? Пожалуйста! Сами головы положим, а тебя выручим. Совет дал дельный? Замечательно! Примем твой совет, раз он дельный. Хочешь драться вместе с нами — тоже милости просим! У нас таких бое­ вых, как ты,— раз, два и обчелся. Но что и как делать — решать не тебе! Я сам все знаю, не хуже тебя. Вот... И давай прекратим. Еще не хвата­ ло, чтобы' мы с тобой в первый же день поцапались. — Ладно, прекратим,— сказал капитан Комочин.— Но только я хо­ чу, чтобы ты знал точно: я против. Категорически против! Теперь они замолчали оба. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем Бела-бачи пробурчал: — И потом, эшелон где? Не на станции же! Там еще больше народу покалечим. — За городом. •— За городом, за городом; Ни лесочка, ни кусточка... А парень сможет? Я вздрогнул. Парень? Не обо мне ли речь? — Надо у него спросить. Разумеется, обо мне! Кто же еще тут «парень»? Я старался не пропустить ни единого слова, но ничего больше не уз­ нал. Они заговорили совсем о другом. Бела-бачи стал рассказывать о каком-то человеке по фамилии Кондор, который в обычные дни носил палаш с серебряной рукоятью, а по воскресеньям и праздничным дням — с золотой. Очевидно, и Комочин знал этого Кондора, потому что Бела- бачи, рассказывая, иногда обращался к нему так: «А помнишь, Кбмо- чин...» Комочин... Комочин... Только теперь мне пришло в голову, что фамилия капитана звучит вполне по-венгерски. Стоит только перенести ударение на первый слог. Комочин... Уж не венгр ли он, в самом деле? Так знать язык... И внешность... Бела-бачи все еще рассказывал о Кондоре. — А привезут новеньких, он тычет пальцем в грудь: «Политиче­ ский?» — «Упаси бог, ваше благородие! Отца убил». — «Тоже нельзя, то­ же грех!» — Он там еще? — Там. Уже лет двадцать... А меня он даже любит: как любят боро­ давку на носу. Своя ведь! Носишь ее, носишь столько лет, как не любить! Когда же они снова вернутся к разговору обо мне? Я переступил ногами. Скрипнула половица. Приглушенно, под ковром. Н о Бела-бачи услышал: — Парень идет сюда. Я пошарил рукой по двери, открыл. ■ Вот где вы! А я проснулся — никого! — Кофе хочешь? — спросил Бела-бачи.-— Мы тебе оставили. Еще теплый. — Давайте.