Сибирские огни, 1964, №6

— Товарищ лейтенант! — у него голос сорвался от злости. — Слушаю вас, товарищ младший лейтенант!— упор я сделал на слове «младший». Он резко отвернулся к своим бумагам. Я постоял немного, потом взял стул и сел. Тоже мне генерал — стоять перед ним! Помолчали. Не поворачивая головы, он спросил: — Мусатов, Александр Иванович? — Так точно! — рявкнул я по-уставному. — Барнаул, двадцать третий год рождения? —- Та к точно! Очевидно, перед ним лежало мое личное дело. Он спросил о моей национальности, был ли я под судом... ' — Откуда вы знаете венгерский? Я рассказал. Мой отец, железнодорожный машинист, погиб в трид­ цать первом во время крушения. Мать умерла годом раньше. Меня взял к себе старый друг отца Ференц Ланьи — они вместе партизанили во время колчаковщины. Дядя Фери. Венгр по национальности. — На Алтае венгры? — подозрительно уставился на меня младший лейтенант. — Военнопленный. А потом, после гражданской, остался у нас и вызвал к себе жену — ей разрешили. — Где он теперь? — Умер. В сорок первом. Как раз перед войной. — Что-то у вас все умирают. Я еще проверю. Больше я не мог выдержать. Сквозь тонкий непрочный слой джентльменской учтивости снова прорвалась партизанщина. — Нас никто не слышит?— спросил я шепотом и оглянулся по сторонам. — Нет,— ответил он, тоже понизив голос.— А что? — и потянулся ко мне в нетерпении. — Не чванься, горох, перед бобами,— доверительно шепнул я. Младший лейтенант побелел. Я смотрел на него с завистью. Вот бы мне так! А то я, когда злюсь или смущаюсь, краснею, как нашкодивший первоклашка. — Хулиганство! Вы забыли, где находитесь! Это вам даром не пройдет! Он резко встал и вышел, оставив меня одного в ванной. Честно говоря, я струхнул. Побежит к своему начальнику, на­ жалуется. Он вернулся с торжествующим видом: — Лейтенант Мусатов, к начальнику отдела. Я пошел за ним. Он оглядывался, зловеще улыбаясь. — Сюда! — младший лейтенант, открыв дверь, пропустил меня вперед. Навстречу поднялся худой, широкий в кости полковник с желтым лицом и седой головой. — Товарищ полковник... — Ладно, ладно! — он махнул рукой, показал на стул.— Садитесь, лейтенант. — Его личное дело.—Младший лейтенант, почтительно согнув­ шись, положил на стол папку с бумагами. — Вы свободны, Серков. Он лихо повернулся через левое плечо, вышел. Полковник подошел к столу, полистал мое личное дело. — Знаете, зачем вас вызвали?