Сибирские огни, 1964, №6

дать и использовать народную инициативу. Только тогда возможно го­ ворить о творчестве всех и каждого. Значит, о коммунизме. — Да, но товарищ Сталин учит нас, что классовая борьба будет не затухать, а обостряться, и если забывать об этом, если не учитывать... Резко зазвенел звонок, собирая делегатов в зал. Юлия Сергеевна, не подчиняясь приглашающему жесту Дербачева, шагнула в сторону: — Я выступаю со своим проектом строительства электростанции. — Мы, кажется, договорились... — Я изменила свое мнение, Николай Гаврилович. — Тогда я вам просто запрещаю. И категорически! Слышите? Ваш интересный вопрос — отдельный вопрос. Увести совещание в сторону я не позволю. Юлия Сергеевна круто повернулась на своих тонких каблуках, шаг­ нула к Дербачеву. — Хорошо, подчиняюсь, но... — Никаких «но». Нам пора. Идемте. — Не забывайте, Николай Гаврилович, я не ваша кухарка.— Угол­ ки губ у нее чуть-чуть приподнялись, и глаза заискрились. — Очень жаль ,— буркнул Дербачев, и она засмеялась мягким грудным смехом. Дербачева больше всего возмущали сейчас появив­ шиеся у нее на щеках от смеха нежные, розовые ямочки. Она ждала, что он еще скажет, он, насупившись, молчал. Он вдруг вспомнил неожидан­ ный вызов к Сталину, весь разговор с ним, свое странное состояние, не­ приятное ощущение собственной тяжести. Юлия Сергеевна взглянула на него, поправила рукава свитера. — Не жалейте, Николай Гаврилович. Оставляю за собой право... — Написать? Довести до сведения?— Дербачев с трудом подавил внезапный приступ бешенства.— Сколько угодно. Пишите! Пишите! Они появились в президиуме одновременно. Совещание продолжалось, прения шли по тому же вопросу, тот же красный транспарант с призывом поднять еще выше сельское хозяйство области тянулся через сцену, но что-то произошло, хотя с трибуны про­ износятся те же лозунги. Ораторы говорят большей частью по заготов­ ленным бумажкам. Подъем схлынул. Зал скучал, кашлял, двигал крес­ лами. Дербачеву не нравилось, и он сказал что-то негромко сидевшему по правую руку от него председателю облисполкома Мошканцу, грузно­ му, с отечным багровым лицом — страдал сердцем. Мошканец кивнул, снял' и протер очки и, близоруко щурясь, оглядел зал. Очередной оратор, один из председателей колхозов с фамилией Цырлев, не отрывая глаз от текста, утвержденного райкомом, монотон­ но бубнил: — Наш колхоз взял на себя... Повышенные обязательства будут на­ ми выполнены. В том порукой наша колхозная и партийная честь. Мы славно потрудимся. Дорогой Николай Гаврилович! — оратор внезапно повернулся к президиуму.— Мы обещаем... — Подождите, подождите!— прервал Дербачев.— Говорите по су­ ществу, Цырлев. Еще надо выяснить, кто из нас дороже. Сколько со­ брал с гектара? — Четыре,— от неожиданности оратор смял бумажку и сунул ее в карман, и, вытянувшись, испуганно глядел на Дербачева. — Не четыре, а три с половиной,— уточнил Дербачев.— А сколько получил ссуды? , — Триста... триста восемьдесят тонн... Денег — пятьсот сорок полу­ чили. За все время. — Пятьсот сорок рублей?