Сибирские огни, 1964, №6

«Обрыве» позавтракаем. Тебе в чайной питаться не с руки. Три миллио­ на д оход а— миллионер». — Ладно скалиться, пока вниз головой летать не собираюсь,— от­ махивался Лобов, думая о сыне. Нужно было выбрать время и увидеть­ ся, передать пакет с провизией, тщательно уложенной Марфой. Егор второй год учился в ветеринарном техникуме, и Лобов видел сына раз в месяц, когда тот, выбрав выходной, приезжал домой. Сейчас Лобов, наскоро просматривая записи в блокноте, никак не мог сосредоточиться. Егорка из вихрастого мальчишки стал студентом, живет в городе своей жизнью, с отцом разговаривает сдержанно и, Л о ­ бов чувствовал это,— свысока. А ведь Степан Лобов далеко не тот, что несколько лет назад, когда он тянул председательскую лямку в разоренном войной, нищем колхо­ зе и не пытался возражать ни в чем уполномоченным и всякому заезже ­ му начальству, хотя порой кое-кому из них за тупость и самодовольство очень хотелось сунуть своей единственной рукой в физиономию. Теперь Степан Лобов научился обходить всякие директивы, приказы, устные и письменные, и незаметно делать по-своему. Неожиданно для себя он от­ крыл множество лазеек, о которых раньше не подозревал. А колхозники его любили и уважали. К «Зеленой Поляне» присмат­ ривались и соседи. Лобова оставили председателем и укрупненного кол­ хоза «Зеленая Поляна», вобравшего в себя добрый десяток прежних хо­ зяйств. Он обратился в райком партии и честно признался, что не спра­ вится, и потребовал освобождения. Он был коммунистом, и ему при­ шлось забрать назад свое заявление. Потом приезжали, хвалили. «Ну вот, видишь, Лобов? А ты гово­ рил!» А что он? Ядром все-таки послужило хозяйство самой Зеленой Поляны, его особая и, пожалуй, основная статья — молочное животно­ водство. Он лишь додумался до того, чего не скумекал бы только ду ­ рак. Грубых кормов сколько угодно, рядом, газеты писали о каком-то особом умении хозяйствовать. Куда там, в самом деле — тысячное ста­ до коров... Степан Иванович, откладывая газеты, прятал усмешку. Нашли осо­ бое умение. Ведь и в полеводстве он вроде придерживался навязанных сверху планов, да умело гнул свое. Взять хоть бы то же огородничество — есть скот, есть и навоз. А легко ли все это давалось? Пришлось и засесть за книги. Вначале и разбирался в них с трудом, с недоверием заглядывая за каждую страницу. Марфа, просыпаясь за полночь, видя его, насквозь прокуренного, склоненным за тетрадками, насильно волокла в постель, стаскивала сапоги и неизвестно кого кляла на чем свет стоит. Он засыпал мгновенно, прося разбудить пораньше. Марфа жалела мужа и не будила. Шутка ли, человек ворочает чуть не четвертью района, надо же ему и отдохнуть, и поспать. Она подходила к столу, заваленному книгами. Она не раз загоралась желанием расто­ пить печку и сжечь их все, до последнего обрывка. Но она видела, муж все свободнее разговаривает, даже спорит с приезжим начальством. И все же она не раз, выбрав момент, подступалась к нему: «Ты бы, Степан, отдохнул, не уйдут от тебя бумаги. Хоть разводись с тобой. Что имеешь мужа, что нет...» Она была хорошей женой, и попробуй кто-нибудь обидь при ней, хотя бы и за глаза, Лобова! Она не сразу, пусть трудно, научи­ лась уважать его за невиданное упорство, за то, что теперь он знал больше других, своим горбом дошел без всяких там академий и умел* здорово срезать какого-нибудь зарвавшегося выскочку из района. ■ Степан Лобов постарел и'пополнел. Приехал он на совещание с тай­ ной уверенностью, что очередная «говориловка» ничего практически не изменит. Он ехал в город, главным образом, ради своих дел. Нужно до­