Сибирские огни, 1964, №6

Дербачев закурил и придвинул пачку «Казбека» Дмитрию. —- Не курю, Николай Гаврилович! — Совсем? — Когда-то курил. А сейчас отвык. Попробовал раз — горько, луч­ ше не надо. — Мне не удается, тоже пробовал бросить. Высчитал по минутам, ровно на восемь с половиной часов хватило. На что-нибудь разозлишься, сразу в рот тянешь. Ну, ладно. Расскажите лучше о себе. — Не умею, Николай Гаврилович. Что рассказывать.. . Живу, рабо­ таю. Учусь понемногу. — Точно и коротко,— засмеялся Дербачев.— Как у вас со свекло­ уборочным? — Движется. Со скрипом, правда, движется. Наша группа по хо­ довой части. Чертим, высчитываем. Интересное, конечно, дело. Думаю, получится. Капица — талантливый человек. Кстати, я и по этому делу тоже. Надо Капице помочь, Николай Гаврилович. Инженер с тридцати­ летним стажем, конструктор блестящий. В оборонной промышленности много лет работал. А за себя Яков Клавдиевич постоять не может. Семья семь человек, четверо ребятишек, живут в одной комнате. Друг на друге сидят, я как-то заходил, и на деле отражается, никуда негоже. Вечно не высыпается. Дельный ведь человек, нужен заводу. — А что Селиванов? — Д а чего? Нету, говорит. Может, в самом деле нету. Дербачев быстро черкнул у себя в блокноте и спросил: — Как отдохнули? То-то небось, сейчас красота в деревне... Ходи, дыши, ничего не мешает. Вспомню порой молодость, вечерки — хорошо, черт возьми! Любите деревню? Дербачев говорил искренне, так можно говорить с близким знако­ мым. Вспоминал войну, опять возвращался к новой машине, к деревне, он, кажется, забыл совсем о словах Дмитрия в самом начале, что прп- шел тот по личному делу. Дмитрий вспомнил Юлию Сергеевну. Дербачев проще ее и человеческому разговору рад. Не зря его Лобов нахваливал. — Деревня? Что же, деревня! — сказал он неожиданно.—Деревнп- то в старом понятии не существует, крестьянин тоже исчезает. Он увидел мгновенно насторожившиеся глаза Дербачева, удивлен­ ный прищур, плотно сжатые большие мужицкие губы. «Надо вести себя осмотрительней»,— подумал Дмитрий. Дербачев подождал, а потом спросил: — Вы говорите о перерождении крестьянства? — Не знаю. Что-то в этом роде происходит. Многие замечают. Слы­ шал и в колхозе разговоры. Так считает и Лобов — председатель. Вы его знаете. — Толковый мужик. — Как мужик он, на мой взгляд, прав. С другой стороны, его праг- да — правда прошлого. Вот вы, секретарь обкома, как вы считаете? Класс крестьянства исчезает, не остановишь. По-моему, факт начинает принимать силу закона. Скорее всего — тут це беда, как думает Лобов, а закономерность. — Любопытно. Вы можете прояснить свою мысль? — Конечно. Вот мой. дед, по матери дядька,— пояснил Дмитрий,— он всю беду видит в том, что начальников, мол, больше стало, чем кол­ хозников. Потом — Лобов. Тот говорит о другом: в колхозе не осталось людей. Люди уходят в город. Работать некому. — С чем вы спорите? Действительно ведь колхозы обезлюдели. — Николай Гаврилович, не в этом дело! Колхозникам нужен при­