Сибирские огни, 1964, №6

привлекла краснолицая голосистая тетка с пронзительным голосом, она торговала бумажными ковриками с лебедями и девицами в сарафанах с невиданными цветами, с кошками, похожими на тигров, с плоскими озЬрами, над ними целовались, закинув толстые руки, парочки. Соб­ ственно, Васю привлекла не сама хозяйка, а ее чудные картины. Вася просунулся вплотную к ней и с восторгом рассматривал картины, их хозяйку, пересчитывающую круглыми пальцами засаленные десятки. Затем она ловко, боком поднимала юбку и совала деньги в карманы толстых, суконных штанов. Вася ничего не подозревал до тех пор, пока тетка, странно замахав руками, вдруг не заголосила во весь дух и не стала судорожно себя ощупывать, шлепая по толстым бедрам, и, встре­ тив изумленный взгляд мальчика, крепко схватила его за плечо и взвизгнула: — Он! Вокруг поднялось совсем уж невообразимое. Тетка голосила, поры­ ваясь его ударить, ей не давали, и она ощупывала его, выворачивала, рвала ему карманы и, все больше выкатывая глаза, кричала: — Передал, сукин сын! Другому! Сама видела! Убить мало крово­ пийцу! Кровопийца! Ты меня по миру пустил! Васю взял за руку милиционер и стал что-то спрашивать. От испу­ га мальчик не мог ничего ответить, только икал от холода и страха. Его повели, потом повезли в машине и опять долго спрашивали. Тетка, торго­ вавшая кошками и лебедями, была тоже тут и громко кричала, размазы- пая по лицу слезы. Вася понял только, что он украл деньги у красноли­ цей тетки. Он сумел, наконец, выговорить, что никаких денег не брал, и тогда его спросили, где он живет и кто его родители. Мать пришла уже поздно вечером, испуганная и какая-то малень­ кая. Краснолицая тетка трясла перед лицом матери кулаками и крича­ ла, а мать тоже кричала, и сердитый дяденька-милиционер тоже кричал на них обеих, и на мать и на тетку, и называл мать «рыжим дьяволом», а тетку «коровой». Те умолкли, и милиционер говорил долго и сердито, н мать подписала какую-то бумагу, затем взяла сына за руки и, пряча ¡аплаканные сердитые глаза, вздохнула: — Горе ты мое, господи... Еще этого не хватало теперь... Пойдем. Вася весь день не ел, и есть сильно хотелось, он почти бежал рядом с матерью по холодным улицам — сердитая, она быстро ходила. Дома мать размотала платок и, не снимая дошки, села у плиты. Он долго топ­ тался возле, не решаясь подойти, потом дотронулся до ее локтя: — Мам, можно плиту растоплю, картошки сварить. Она, готовая вновь дать волю расходившимся нервам, посмотрела на него и отвернулась. Ночыо Солонцова почти не спала. Как бывало с ней когда-то, лег пять-шесть назад, беспокойно ворочалась, вставала и ходила по комна­ те, несколько раз подходила к шкафчику и отхлебывала из бутылки. Она давно к ней не прикасалась. Зареклась в свое время, и водка до этой ночи так и стояла нетронутая. Солонцова никого не винила, кроме себя. Он, т о т человек, отец ее сына, человек другого народа, был слишком молод тогда и слишком беспомощен, вначале он лежал в госпитале, затем ходил по городу с. за­ бинтованной рукой, бережно поддерживая ее, как ребенка, другой, здо­ ровой. Он стал приходить к ее домику. Осторожно стучался, садился у порога. Она терялась и не знала, что делать и как себя держать. Это был в р а г , но совсем не похожий на других своих, он был добр, расте­ рян, юн, его щек еще не касалась бритва. Он приносил хлеб и шпиг, 3 . «Сибир ски е о гн и » .№ 6.