Сибирские огни, 1964, №6

вздохнула она,— морозище-то прямо дьявольский, того и гляди на ходу в сосульку застынешь Ты плиту топил? — Топил. Как пришел, так и топил, вон еще теплая. — Правда, теплая, с улицы-то знобь берет. Такие морозы постоят, дров не хватит. Придется еще покупать. Согреваясь, она ходила по комнате, одновременно что-то передви­ гая и переставляя, раскладывая по своим местам. Сегодня впервые за много дней она довольна, смена прошла удачно. Вытянула чуть ли не на двести процентов. Ее сменщик, токарь пятого разряда, с фамилией, из-за которой он вынужден выслушивать много веселых шуток, поздравил ее. Тимочкин была его фамилия, и самое главное, что-то девичье в манере держаться, здороваться, робко и гибко протягивая руку. Он был интел­ лигентен, в свое время чуть-чуть не закончил юридический институт. Помешала война. «Очень тебя поздравляю,— сказал он, пожимая руку и заглядывая в глаза.— Ты молодец». — Ладно тебе, Герка,— сказала она, вытирая вторую, свободную руку о спецовку.— Подумаешь, невесть что! — Что! Что! Вот у меня разряд выше, а столько не сделаю. Счаст­ ливого тебе отдыха. — Спасибо. И тебе. Теперь со всех ног бежать надо, на автобус еще не сядешь. Мальчонка один среди ночи. Герка, станок смазан, му­ сор убран, все на месте. Можешь убедиться. Тимочкин посмотрел на нее умными робкими глазами нерешитель­ ного человека, и она ушла, на автобус все равно не попала. Добир.алась через мост пешком. Сейчас она бесцельно ходила по комнате и улыбалась. Ну, перестал показываться, черт с ним. Жили до сих пор? И дальше проживем, ниче­ го страшного. «Ведь жили? Жили ведь?» — спрашивала она у себя. Пусть с тех пор, как увидела Дмитрия, многое изменилось, пробудилась надежда, она старалась глушить ее грубостью и водкой. Хотела она это­ го или нет, зловредная искорка разгоралась и ничего нельзя было поде­ лать. Ну и что из того? Пусть ей двадцать семь, все равно все кончено, жизнь кончена. Она поняла это в тот самый момент, когда он, рассер­ женный, хлопнул дверью и ушел. «Забуду, забуду!» — твердила она и, несмотря на тяжелую смену, вернулась легкая и светлая, и Вася, удив­ ленно щурясь, спросил тогда: — Мам, разве сегодня — получка? Она поглядела на него, не понимая, потом рассмеялась от души добрым, неловким смехом— так она давно не смеялась. Сама того не желая, каждый вечер ждала она стука в дверь и ло­ жилась спать с каждым разом все более угрюмая, на вопросы сына от­ вечала неохотно, сквозь зубы. Она видела: Васек тоже ждет, они боя­ лись смотреть друг на друга, потому что думали об одном и знали, что думают об одном. Она жалела сына и мучилась, глядя, как он тихонько собирает и разбирает подаренную Дмитрием авторучку. Она на все бы пошла для сына, но здесь она ничего не могла сделать. Сегодня, после тяжелой, но удачной смены она была возбуждена и быстро все переделала, вымыла грязные тарелки, прибрала на столе, подтерла полы. — Придется еще раз протопить,— сказала она.— Выстынет до ут­ ра, продрогнем мы с тобой, Васек. И чай надо погреть, остыл совсем. — Давай разожгу,— отозвался Вася. — Ладно, ладно уж, иди ложись, а то в школу проспишь. Вася стоял, угрюмо и молча рассматривал пол. — Ты чего набычился? — В школу я больше не пойду.