Сибирские огни, 1964, №6

Я посмотрел на. восток. Н ад горизонтом показался край темно-крас­ ного шара. Через мгновение он заострился вверху и на моих глазах пре­ вратился в красную пирамиду. Я не успел удивиться, как вдруг пирами­ да перестроилась в пятиугольник. Но и он, все более светлея, через не­ сколько секунд изменил свою форму. Теперь солнце уже казалось ги­ гантским, лежащим на боку, яйцом. Верхняя часть его поползла вверх, все расширяясь, отделилась от нижней, и вот уже я увидел два солнца — одно над другим. Постепенно они сблизились и слились в одно, большое и ослепительно красное. Я отвел глаза и прищурился. — Что это? — Фата-моргана,— капитан Комочин тоже щурил глаза.— Здесь, в пуште, в почве много соды. Она поднимается с испарениями в воздух, и в ней преломляются световые лучи. Стало совсем светло. Далеко на западе мы увидели село, то самое, которое обходили. В центре его высилась церковь. Облитая лучами во­ сходящего солнца, она казалась красной, как кровь. Мы с Комочиным переглянулись и поняли друг друга. — Ветер с востока,— Комочин повернулся лицом к солнцу.— Хоро­ шо бы нагнал тучи. — Да, нам теперь солнце совсем ни к чему,— подхватил я, тоже по­ вернувшись на восток.— Нам бы лучше туман, чтобы никто не увидел. Но наш отвлекающий маневр не удался. Лейтенант Оттрубаи упор­ но не отрывал взгляда от церкви. — Он был хороший человек.— Голос Оттрубаи звучал глухо.— Он любил родину, он сильно страдал, что должен воевать против русских. Но он был высокого рода... Дворянин? Да, правильно, дворянин. И он имел дворянческое понимание о чести. На тебе золотые шнурки, ты дал военное обещание — значит, ты должен выполнять все приказы великих хозяев. И он выполнял. Он страдал и выполнял. Только когда Хорти от­ дал власть, он сказал мне: «Слушай, Карой, я не давал военного обеща­ ния Салаши. Я давал военное обещание Хорти. А Хорти больше нет. Я свободен от моего военного обещания. Я свободен делать, как мне го­ ворит совестливость. Я больше не должен воевать против русских. Я дод,- жен воевать против гитлеровских германцев. Я даю военное обещание моей совестливости воевать против гитлеровских германцев». Поздно, полковник Кишфалуи, поздно.— Лейтенант горестно покачал головой. Село уходило все дальше и дальше. Лейтенант Оттрубаи остано­ вился, пропустил нас вперед. Я оглянулся. Он стоял на коленях, сняв с головы пилотку, губы у него шевелились. Вскоре он догнал нас, пошел рядом. — Мало, микроскопически мало таких дворян, как полковник Киш­ фалуи. Самое большее число дворян совсем другое. Это жадные. Это под­ лые. Это ленивые.— Он говорил резко, со злостью бросая слова.— Это ве­ ликое несчастье для моей Венгрии. Это настоящая язва. Работать не хотят, а только пить, есть, кутить, праздничать. Лезут в депутаты парламента, в чиновники, берут угощения, подарки. Если нужно подлость сделать справедливостью — иди к такому дворянину, положи ему в карман день­ ги. И подлость сделается справедливостью. Много дворян, ах, как много! Ц елая армия дворян! Есть богатые, есть не такие богатые, есть бедные, но все ужасные. Даже бедные еще ужаснее. Знаете, как наш народ их зовет? «Дворянчики с одной шпорой», «дворянчики в полотняных шта­ нах», «дворянчики в мягких ботинках». — В лаптях, наверное? — подсказал я. — О! Да, да, в лаптях... Я тоже «дворянин в лаптях». Да, да, не н а ­ до такое удивление! У моего отца большое поместье, о, какое большое!