Сибирские огни, 1964, №5

о весне протрубил он на проталине снежной. С той поры повсеместно люди добрые знают: с журавлиною песней и весна прилетает. П еревела Н. СОЗИНОВА. Моисей ЕФИМОВ в гневе щеки пылают, вся она — нетерпенье... Журавля посылает со своим порученьем. Что наказано было, он исполнил прилежно — Г О Р Ы Здесь — лабиринтов сплетенья и ямы, скалы — причудливые, как храмы, здесь, воздвигнутые природой, памятники героям забытым, их прославляя, на долгие годы высятся стройные пирамиды. Вот Нюргун Боотур перед нами стоит в доспехах, закован в камень, пальма в руках, чтобы землю стеречь, облака у него под ногами, солнце отталкивается от плеч. Вот Туярымо Куо. А под нею вековой плитняк каменеет. Она и стройная и прекрасная. А на лице ее пламенеют вечерние зори, рассветы ясные. Все эти утесы, столбы и горы носят названия обыкновенные: «Человек-гора», «Гора-город»... Красуются эти горы священные, на солнце горя серебром куполов, ледяные шапки надвинув на лоб... Летят о них сказки в края отдаленные, живут легенды о них гремящие. Песенным- словом не обойденные, солнцем фантазии озаренные, горы, какие они манящие!.. Иван ФЕДОСЕЕВ ДОЖДЬ НА Л ЕНЕ Тяжелых и мрачных туч валы плывут, цепляясь за край скалы, черною тенью за шагом шаг поля укутали в полумрак. Молнии яркой зигзаг-излом разрезал небо, ударил гром. Его грохочущий перекат повторило эхо стократ. Утесы вспыхнули раз-другой весенней радугою-дугой, дыша огнем, потянулись вверх, туда, где молнии жаркий сверк. По Лене дождик, весел и спор, пляшет бодро. А с дальних гор бегут, бурливы и горячи, лентами шелковыми ручьи, вьюнами б ь ю т с я , звенят легко, тянут арии из олонхо. Перевел Л . ЧИКИН.