Сибирские огни, 1964, №5

Михаил ГОРБУНОВ В КАЗАРМЕ ПО ПРОШЕСТВИИ Л ЕТ С морозца, из беды бурана шквального — в казарму да к печному огоньку, пред очи краснощекого дневального с ножом в потертых ножнах на боку. Стою, как штык, не ради сущей этики, а солидарен с ним до глубины, когда он долго смотрит документики с лицом непроницаемей стены. Я постою, хоть и раздеться б с холода! Так важно мне, уставшему в пути, в твою казарму, в собственную молодость по праву и достоинству войти. И я вхожу... Прости разлуку долгую. Ты все такой же, мой солдатский кров. И эти подоконники отволглые, и стены без помпезных колеров; и окна — в ночь со звездочками синими, и пирамиды строгой красоты, лишь схожие отчасти с пианино, на «молнии» затворов заперты; и серые кровати в строчку четкую, и — честный сон казарму обуял... О эти губы, что по-детски чмокают, и локти из-под серых одеял.