Сибирские огни, 1964, №5

войне. Дмитрий больше разговаривал с Васей и бывал у Солонцовых редко. Он все время ощущал постоянную враждебность Кати и не мог по­ нять причины. «Ну чего ты на меня злишься? — часто хотелось спросить ему. — Что я тебе сделал плохого?» Сегодня Дмитрий засиделся, решая с Васей задачку по арифметике, он совсем забыл о Солонцовой. Закрывая старый «Зингер», она взгляну­ л а на часы: — Иди, Васек, спать, поздно уже. Завтра опять тебя не поднимешь. Вася стал просить, она не разрешила, мальчик попрощался и ушел в другую комнату. Солонцова устало вымыла руки под умывальником, при­ несла чайник. Крикнула: — Ты, может, чаю выпьешь, Васек? — Не хочу, — донесся сонный голос мальчика. — Спать буду. — Ну, ладно, спи. Спокойной ночи. Она села за стол, улыбнулась и налила чаю Дмитрию, улыбка ее мелькнула где-то в усталой глубине глаз. Солонцова, задумавшись на ми­ нуту, поставила на стол бутылку, не допитую наполовину, два граненых стакана и тарелку с хлебом. И еще — луку и кислой, сверху заплесневев­ шей слегка капусты в стеклянной банке из-под маринада. Дмитрий молча следил за ее движениями, за ее руками, как они накладывали в тарелку капусту, за льющейся в стакан водкой и сосредоточенно сведенными бро­ вями женщины. Сжатые губы — она словно решала очень важный воп­ рос, и, возможно, так оно и было, и Дмитрий молчал, и ему хотелось встать и уйти. Становилось тяжело наедине, его попытки разговориться ни к чему раньше не приводили. — Ты, кажется, не пьешь? — нарушила молчание Солонцова, ото­ двигая второй стакан. — Или налить? — Не надо. — Трезвенник, — сказала она равнодушно, взяла хлеб, посыпала его солью, понюхала. — А я привыкла. Ну, ладно, я за тебя выпью не­ много. Будь здоров. — Спасибо. — Скучный ты человек, Митя. — А это веселее? — он кивнул на бутылку, и Солонцова, разгляды­ вая стакан с водкой, медленно сказала: — Д а нет, только ведь все равно. Ну, ладно, будь здоров. Он посмотрел, как она пила и потом крошила хлеб, отламывая его маленькими кусочками. — Все наблюдаешь, интересно? — сказал она с усмешкой, подперев щеку рукой. — Да нет, —• сказал Дмитрий спокойно и задумчиво. — А чего ходишь? Ну, чего ходишь?! — Солонцова отодвинула бу­ тылку и стакан, придвинула тарелку с капустой. От выпитой водки лицо женщины порозовело, оживилось, и глаза еще посветлели. Солонцова усмехнулась, слегка нахмурилась и снова выпила. Она ¿пьянела и делалась теплее, словно оттаивала изнутри. Теплели, чуть на­ чинали щуриться ее прозрачные, точно промытые глаза. Они становились беспомощными, обиженными, как у ребенка. Все угловатое, резкое, выпи­ равшее из нее, куда-то исчезало, и Дмитрия охватило желание прилас­ кать, утешить. Солонцова почувствовала — выпрямила голову, и глаза у нее стали колючими. Она, уже назло ему, налила. Не опуская взгляда, выпила и потянула в рот капусты, ухватив ее щепоткой, и стала сосредоточенно жевать, шевеля влажными, чуть при­ пухшими губами.