Сибирские огни, 1964, №5

Он знал Солонцову давно, смутно помнил ее крикливой школьницей, с короткими рыжими косичками, она выступала в самодеятельности. Вначале он не мог подавить в себе враждебного к ней чувства, точно она и его в чем-то обманула. Солонцова сразу почувствовала это и в свою очередь молчаливо высказывала полное свое безразличие к Дмит­ рию и к тому, что он о ней думает. Она привыкла и не ждала от людей ничего другого. Она не хотела у себя никого видеть. Но без людей она не могла, рос сын, требующий ухода, хлеба, одежды, и самой ей нужно было жить. «Что ему надо? — подумала она, впервые увидев Дмитрия у себя в доме и не узнав его. — Этот мальчишка! Всегда что-нибудь выдумает, черт веревкин! Помешался на дяденьках. Все же придется проучить его». Процедив сквозь зубы «здравствуйте» и что-то похожее на «шляются тут разные!», она прошла в другую комнату и стала переодеваться. Она только что вернулась с работы и долго не выходила, и когда, наконец, вышла, Дмитрий встал. — Здравствуй, Катя. Она недоверчиво вскинула глаза — они у нее оставались все такими же прозрачно-зелеными, как в детстве. Сейчас в них мелькнула досада, она полувопросительно, полусердито сказала: — Здравствуйте. — Ты меня не узнаешь? Она ещ е 'р а з внимательно посмотрела, силясь припомнить, покачала головой. Побледнела, отступила чуть и сказала тихо: — Митя, неужели ты? Митя Поляков, тот самый? Правда? — Д а , я Митя. А я тебя сразу узнал. Митя Поляков, из десятого «Б». Помнишь? Она села на стул и долго молчала, бледная, потерянная и вся какая- то жесткая. Дмитрий подумал о ржавом, сорванном с крыши железе — когда на него наступаешь ногой, оно трещит и коробится, издает странные больные звуки. Ему было очень не по себе, недаром он так долго не ре­ шался к ней подойти и заговорить, хотя иногда этого и хотелось. Не встреть он на Вознесенском холме Васю, он и теперь бы не пришел. Он ведь знал, что получится именно вот так — болезненно, глупо, не будешь знать куда себя деть и что сказать. Он хотел уже уходить. Молчать даль­ ше было нельзя, и она спросила: — Значит, вернулся? — Как видишь. — Давно? — Д а , порядком. Я ведь с тобой на одном заводе... — Я знаю... Слышала: Поляков, Поляков, — она принужденно улыб­ нулась. — Бывает же так... Я-то совсем забыла. Настя-то, помнится, зва ­ ла тебя Митей. Вот ведь... Сколько же прошло с тех пор, как мы в по­ следний раз виделись до весны? Ты не помнишь? — Она глядела на него, не мигая, и он опустил глаза. — Л ет десять. Ты была тогда вот такая, — Дмитрий провел у себя ребром ладони чуть выше пояса. — Смешно... — Наверно, десять. Это ведь еще когда было. Д аж е не верится. Они больше не называли друг друга по имени и, встречаясь взгляда­ ми, отворачивались. — Ты все знаешь? — спросила она тихо, и он молча кивнул, и они снова замолчали надолго. — Смена тяжелая выдалась. Ты... Ты, пожалуйста, прости. Устала. 'Приходи как-нибудь в другой раз, если захочешь, ладно? А сейчас уста« ла. Никак ничего не соображу. Потом он бывал у них несколько раз, и она вела себя спокойней и ровней. По какому-то негласному уговору они никогда не вспоминали о