Сибирские огни, 1964, №5

лидионера. Навстречу пробежала совсем молодая пара, вероятно, школь­ ники. Проскрипел на повороте трамвай. Перед домом росли в ряд старые столетние дуплистые липы. Сейчас они стояли голые, и две из них сломаны — они как раз наполовину мень­ ше других. Он долго и медленно поднимался по лестнице — с пролета в пролет. «А может, ничего этого не надо? — подумал он уже перед самой две­ рью. — Может, лучше всего повернуться и уйти?» Он протянул руку и постучал, дверь распахнулась почти тотчас, в лицо ему плеснулось тепло, и он увидел Юлю — в простом облегающем платье, с пышной темно-русой косой — как раньше. — Здравствуй, — сказал он, неловко переступая порог. — Можно? Она протянула ему руку, Зоя Константиновна стояла поодаль и смотрела на него. — Добрый вечер, Зоя Константиновна. — Здравствуй, Дима, — ответила она, по старой памяти называя его на «ты», и пошла навстречу. Он неловко мял в руках фуражку. Юля взяла ее, повесила, и ему сразу стало не по себе в чистенькой комнате. Зоя Константиновна налила ему чай, он погрел пальцы, отхлебнул и шевельнул плечами — на него смотрела Юля. Неожиданно для себя он сказал: — Трудно вот так встречаться после девяти лет. — Почему? — Не знаю, Зоя Константиновна. Мне трудно. — Твоя откровенность неподражаема, Дима, — засмеялась Юля. Он взглянул на нее, она перестала смеяться. Его немного стесняла ее спокойная, уверенная манера держаться. Он не находил чего-то очень нужного и дорогого в образе той девуш­ ки, почти еще подростка, который он пронес через грязные годы униже­ ний, через гарь крематориев. — Ешь, Дима, сейчас нечем особенно угощать. Сам знаешь. — Благодарю вас, Зоя Константиновна, сыт. Поел перед дорогой. — Еще чаю выпей. — Чаю, пожалуй. Юля придвинула ему стакан, коснулась локтем. Она перечисляла всех, кого помнила из своего десятого класса, кто убит, кто остался жив. Назывались знакомые имена и фамилии и тут же добавлялось: «убит», «пропал без вести», «убита», «этот — жив», «учится» «о ней ничего не знаю»... Они вспоминали и вспоминали, Зоя Константиновна незаметно на­ блюдала за ними. Она видела, чего стоит дочери вести разговор, изумля­ лась ее выдержке. — Сестры Точины в Германии затерялись, — рассказывала Юля. — Недавно с их матерью разговаривала, плачет. А ты Солонцову Екатерину помнишь? — Катеньку? Еще бы! В ее старшую сестру Настю все ребята были влюблены. Помнишь, остальные девчонки злились? А Катя была такая смешная, рыженькая. Малышка совсем. — Настя тоже пропала где-то в Германии. Угнали в сорок втором, да так и... А вот у Екатерины, у той... малышка, ребенок от немца. Маль­ чику уже пятый год. Дмитрий не ответил, подошел к окну. Деревья облетели. Косо трес­ нувшее стекло отошло, он потрогал его пальцем, ощутил сквозящий хо­ лодок... У Катеньки Солонцовой пятилетний сын, от немца! Невероятные дела! Было почему-то больно, когда он думал об этом мальчишке.