Сибирские огни, 1964, №5

Быть спокойным. Совершенно спокойным. — Он крепко зажмурился, вы­ тянул руки. — Например, вот так». Он встал, накинул на плечи шинель, которой укрывался, вышел на улицу. — От выхода подальше отойди, — сонно пробормотал дед Матвей. — Ладно, не ребенок. Что в самом деле ты со мной... Он отошел от землянки далеко, в самый дальний угол сада, и забил ­ ся там под грушу, между двумя расходившимися от самого корня ствола­ ми, старыми, толстыми, уже начинавшими гнить. Дождь и сюда захлес­ тывал — прямо за воротник, в сапоги, шинель скоро намокла. Он сидел долго, встревоженный дед Матвей высунул голову из землянки, ок­ ликнул: — Митька... Слышь? Где ты там делся? Дмитрий хотел не отозваться, помедлил, подошел и сел на мокрый порожек. — Здесь я, сейчас приду. Не спится чего-то, старик. — То-то не спится. Жениться надо, говорил я тебе: вон Андреева Тонька. Избу отстроили, корову купили. Хочешь, завтра сосватаем? — Что ты, дядя, мы и не разговаривали с ней. ■— Чепуха, племяш. С бабой нечего много разговаривать, только вовред. Раз, два — и готово. Знаю, городская та из головы не идет... — Брось, к чему ты? — А ни к чему. Эта сама за тобой будет ухаживать. Сыт будешь, одет, ухожен, а за той на цыпочках бегать станешь. — Рассудил, — Недовольно отозвался Дмитрий, ощупью спустился в землянку. — Мне рассуждать что, тебе хочу- добра. Бабу под бок положишь, сразу все придет... — Жениться — можно. А потом? Старик заскрипел досками в темноте, лег на свое место, стал при­ вычно шарить в изголовье кисет с табаком. Дмитрий угадал, протянул свой. Их руки столкнулись. Недолгая вспышка спички вырвала из темноты часть наката, стол, худое лицо Дмитрия, сворачивающие цигарку пальцы. Закурили# и сразу почувствовали: душно. Дмитрий поднялся по ступенькам, открыл дверь и остался стоять, выпуская дым на улицу. — Простынешь, закрой дверь, Митька, от греха. 17 На следующий день Дмитрий получил письмо от Борисовой. Ш тат­ ного почтальона на селе не было, письмо вручил ему Егорка Лобов. Су­ нув топор под мышку, Дмитрий, не присаживаясь, вскрыл конверт. Р а з ­ вернул стандартный синеватый листок, жадно пробежал его глазами, чувствуя разочарование и досаду. «Димка, родной,— писала Юля.— Скоро я ненадолго приеду домой, мы должны встретиться. Я не допускаю мысли, чтобы ты остался в де ­ ревне. Ведь мы родились и выросли в Осторецке, там узнали друг друга, полюбили, боролись и мужали в нашей борьбе. Тебе, Дима, необходим город. Ты должен вернуться к привычному и дорогому — помнишь твои планы стать физиком? Я ничего, видишь, не забыла, даже школьные го­ ды. У тебя были широкие планы, с которыми ты носился. Помнишь, как горячо и старательно объяснял мне, я ничего не понимала. Я так и не смогла «заболеть» физикой и точными науками. И в институте, хоть история была главным предметом, меня всегда больше привлекала лите­