Сибирские огни, 1964, №5

Не замечая, она все отводила и отводила руки куда-то назад, просу­ нув их за спинку кровати между прохладными прутьями, — она была сейчас необходима, эта боль. Потом пришли слезы, как-то неожиданно, неудержимо. Луна скатывалась за горизонт, и город медленно погружался в пред­ рассветную сухую темень. Земля просила дождя. Земля задыхалась, а дождя все не было. 12 Первым задолго до рассвета просыпался дед Матвей. Раньше за свою работу он ничего не брал, ему и не предлагали. Д а ­ дут пообедать, поужинать — ладно. Теперь не то — в селах хорошо зна ­ ют друг друга, и когда дед Матвей собирался уходить, засовывал за пояс топор, ему обязательно что-нибудь давали . Кто чем богат. Кулек крахмала, краюшку черного, цвета земли, хлеба, узелок крупы или пяток сухарей. Однажды он принес домой курицу, с рябым ожерельем и рябым хвостом, старик нес ее, как драгоценность. Он отрубил курице голову, бережно ощипал и сварил племяннику суп в трофейной каске. Он до сих пор пользовался каской словно котелком. Деду Матвею сочувствовали, и никто не осуждал его, если он, нанимаясь плотничать, спорил теперь за каждый фунт, за каждую копейку. Он водил племянника к врачам, несколько раз возил в город. Ему предлагали отправить больного под Москву, в специальную лечебницу. Дед Матвей не мог решить, верить ему врачам или нет. Племянника вы­ стукивали, ощупывали, просвечивали на рентгене. Организм был здоров. Доктора, разводя руками, объяснили отсутствие памяти мудреными сло­ вами, и дед Матвей, выслушивая их предложения, про себя ругательски ругался. И увозил племянника опять домой, работал, ухаживал, следил за больным. Беспокоила его и сушь — стоило ей продержаться месяца пол­ тора, и быть страшному голоду. На яблонях опала завязь, колодцы постепенно высыхали, под вечер вода черпалась пополам с жидкой глиной. Д ед Матвей еще затемно на­ таскал ее в две железные бочки из-под бензина. Вечером нужно было по­ лить табак и помидоры. Закончив таскать воду, покурил у бочек, сходил в огород, набрал немного капустных листьев и стал варить суп. Добавил в него горсть ячменной крупы и немного муки. Из-за мышей он держал ее в цинке от патрон. «Сюда бы говяжью косточку», — подумал он, по­ мешивая варево и принюхиваясь, шумно схлебывая, попробовал и остал­ ся доволен. Хоть не говяжья косточка, а хорошо, мясной дух. Недаром говорят, что в перьях •— все мясо. Вчера в его силок в саду попалась со­ рока, сегодня он сварил ее, и получилось наваристо и вкусно. Остава­ лось разбудить племянника: начинался новый день. Нужно было спускаться в душную землянку, старик всегда с нетер­ пением ждал этой минуты и каждый раз думал: «А вдруг да что переме­ нится?» Он снял закопченную каску с огня, перевесил ее подальше, достал и вытер белые деревянные ложки и миски, самим им выдолбленные. «По­ ра», — подумал он и вздохнул громче: — Господи благослови. Пригнувшись, прошел в землянку и, едва глаза привыкли к полу­ мраку, насторожился. Дмитрий сидел на своем топчане и пристально в упор глядел на него все тем же неподвижным пустым йзглядом.