Сибирские огни, 1964, №5

шем значительную роль в развитии культуры огромного края. Очерк-воспо- минание А. Коптелова — первая попыт­ ка дать более или менее полно жизнен­ ный и творческий путь Вивиана Азаро- вича, писателя-коммуниста, трагически погибшего в годы культа. Собственно, никто до А. Коптелова еще не писал о талантливых книгах ныне живущего своеобразного знатока и певца сибир­ ской природы Кондратия Урманова. А. Коптелов прокладывает ту самую первую тропку, которая будет надежным подспорьем для тех, кто станет более широко исследовать многообразный ли­ тературный процесс в нашей стране со­ ветского периода. Известно, например, немало произведений, посвященных гражданской войне в Сибири, но, на мой взгляд, многое еще не учтено в разра­ ботке этой неумирающей темы, в том числе не учтен и вклад К. Урманова в художественную летопись гражданской войны в Сибири. А. Коптелов дает вер­ ную характеристику лучшего из того, что создал К. Урманов за полвека лите­ ратурной работы. Большая часть книги посвящена ал­ тайской литературе. Здесь и статья о поэтах Горного Алтая, и очерк о народ­ ном сказителе Николае Улагашеве, и ве­ ликолепно написанная история жизни зачинателя алтайской литературы Павла Кучияка. Исследуя творчество писателя, тща­ тельно анализируя его произведения, показывая их истоки, А. Коптелов одно­ временно создавал и его образ. Это уда­ лось ему еще и потому, что он близко знал П. Кучияка, путешествовал с ним по Алтаю, слушал его рассказы о себе, слышал его необыкновенное пение. Да, необыкновенное. Кроме того, что П. Кучияк был собирателем алтайского фольклора и сказителем, поэтом и дра­ матургом, первым прозаиком Алтая, ак­ тером и режиссером, он мог еще быть чудесным «человеком-оркестром», един­ ственным и неповторимым на всем Ал­ тае. Долго длилось интереснейшее послед­ нее путешествие с П. Кучияком. «Нако­ нец, — рассказывает А. Коптелов,— мы возвращаемся в город, и нам жаль, что наше увлекательное путешествие уже окончилось. Но наш проводник, певец и рассказчик, знает, что нам не хочется расседлывать лошадей, и с лукавой улыбкой просит извинить его: — Когда мы были в долине Башкау- са, я забыл спеть две песни. Слушайте «Охотничью кабаржиную» Слов мало, музыки много. «Слушай меня. Я иду, я иду...» Вот и вся песня. Споем раз и опять начнем. Он закидывает голову, смотрит как бы в небо, слегка приоткрывает рот, и мы слышим то скрипку, то звон крошеч­ ных серебряных колокольчиков, то ще­ бет птиц, а порой и что-то такое, что ни с чем не сравнишь. Мы сидим, затаив дыхание, и смотрим на певца. И всем нам кажется, что тут какой-то обман зре­ ния. В самом деле, стоит только на се­ кунду закрыть глаза, как тотчас же вся сцена заполняется музыкантами: вместо одного человека будет оркестр». «...Я видел много охотников, — про­ должает А. Коптелов, —- слышал много песен, но нигде не слышал ничего, хотя бы отдаленно похожего на «Охотничью кабаржиную». Нет, не только о необыкновенном рас­ сказывает в этом очерке А. Коптелов. Он подробно рисует среду, воспитавшую П. Кучияка, он внимательно прослежи­ вает путь духовного развития талантли­ вого писателя. Эта сцена — лишь звено в цепи ей подобных, которые позволяют увидеть живого П. Кучияка, почувство­ вать его душу народного поэта, полю­ бить его. Народная мудрость, сконцен­ трированная в фольклоре, знания, при­ обретенные из русских книг, почерпну­ тые из русской культуры, к которой он приобщился, — вот две мощные струи, создавшие первого алтайского писателя Павла Васильевича Кучияка. С редким проникновением в существо националь­ ной культуры и поэзии воссоздает А. Коптелов внутренний мир писателя. Он снова, как и в его широко известном романе «Великое кочевье», но в другой форме показал, как в его герое отрази­ лась судьба целого народа, как соверши­ лось в годы Советской власти его удиви­ тельное путешествие через века. «Вся жизнь Павла Кучияка, — пишет в за­ ключение А. Коптелов,— была большим и увлекательным путешествием: из дым­ ной юрты в светлый дом, из глухого уро­ чища в город, из среды неграмотных охотников в среду советских писателей, из семьи полудиких язычников в боль­ шую семью передовых народов мира, из мглы и мрака тесной долины на верши­ ну современной культуры. Это было славное путешествие!» Сейчас мы все думаем над тем, как и какой создать всеобщую историю много­ национальной советской литературы. Со временем она будет непременно созда­ на. Надо полагать, что многолетний труд А. Коптелова по изучению алтайской ли­ тературы и фольклора обойти в ней бу­ дет нельзя. Из русских писателей он ближе всех стоял у колыбели алтайской литературы. А. Коптелов не только ее историк, но и человек, который немало и активно способствует ее развитию, ее расцвету в наше время. Книга А. Коп­ телова «Мои современники» тем и цен­ на, что в ней поднимается и освещается еще мало изученный материал нашей большой многонациональной литератур­ ной истории.