Сибирские огни, 1964, №5

педиции, где «мелочи» оборачиваются вдруг миллионами рублей. Бурение скважины обходится в десят­ ки тысяч. А из-за сторублевого инстру­ мента иногда нельзя взять керн — бу­ рение идет впустую. И коммунисты го­ ворят, что эти деньги — из государст­ венного кармана, их надо считать. Со­ брание поднимает «мелкие вопросы», а они на глазах вырастают в государствен­ но важные. Вот идет.речь о скважинах со слабым притоком нефти: «— Можно ли бросать такие скважи­ ны?.. Поработать, применить соляную кислоту, гидравлический разрыв пласта, все испытать, чтобы увеличить приток. Отворачиваться от таких скважин — это настоящая бесхозяйственность. Придут промысловики — они непременно возь­ мутся за них». Горький писал: «Нужна верность не фактам, а психологии фактов». От очер­ ков Е. Ананьева очерк И. Осипова вы­ годно отличается именно омысливанием, «психологией» каждого факта: почему он и что из него следует? Поэтому глав­ ная мысль очерка — проблемна. Ею жи­ вут разведчики сибирских недр. Она окончательно сформулирована в послед­ ней строке: «Только бы сократить ди­ станцию, которая отделяет разведку от промышленной разработки». На эту проблему «работают» все другие, част­ ные проблемы. Если знакомиться с сегодняшней З а ­ падной Сибирью, с ее историей и новью, то можно посоветовать начать это с очерков Е. Лучинецкого. Назовем два: «В краю Полярной звезды» и «Человек идет к солнцу»1. К ним более всего при­ ложимо горьковское определение очерка как жанра «между исследованием и рас­ сказом». Путевые записки сочетаются в них с историко-географическими экскур­ сами, проблемы сегодняшнего дня — с ясной и дальней перспективой. Первый очерк — о сегодняшней тунд­ ре, второй — о строительстве железной дороги Ивдель—Обь. И в том, и в другом видна кропотливая подготовка к путе­ шествию, изучение истории этих мест (хотя второй очерк сделан небрежно). Он рассказывает нам — выразительно и не­ многословно — историю освоения тунд­ ры, называя имена, даты, деревни, доро­ ги. Собранные в его очерках сведения часто почерпнуты из старых, прошлого века, газет и географических журналов, из дневников полярников, землепроход­ цев. Уже в этом — несомненная цен­ ность очерков Е. Лучинецкого. Вместе с автором мы идем по Запо­ лярью, где 250* километров — это рукой подать («у нас километры короче, да в них метры длинней»), и он, разговаривая с новичком на Севере, рассказывает трудную и романтическую быль о веч­ 1 Новосибирск, кн . и зд . , 1962. ной войне человека с природой. Или вместе с автором мы слушаем эту быль из уст «аборигена» — рыбака из Ново­ го Порта. И нам уже виден весь Семен Аверкиевич — типичный русский чело­ век, обживший дикий край. Повестью о делах героических назвал Е. Лучинецкий большой очерк о строи­ телях магистрали Ивдель—Обь. Но по­ вести не получилось, получился очерк, ошибки которого весьма характерны для многих очерков. Материал — интересен. Интересна история тех мест, где прохо­ дит дорога, убедительно обоснование экономической необходимости строитель­ ства, любопытны многие наблюдения ав­ тора над людьми, некоторые «случаи»... Но многие факты-«случаи» лежат в очерке «сами по себе», без осмысления, без связи с другими фактами. Е. Лучинецкий хронологически опи­ сывает много событий. Все они кажутся ему одинаково интересными и значи­ тельными. В результате исчезает глав­ ная мысль, рассыпаются наметившиеся было проблемы. Верность фактам стано­ вится их перечислением, а правда «пси­ хологии фактов» пропадает. И мы уже с некоторой досадой читаем длинное опи­ сание таежных трудностей и бездо­ рожья, и с недоверием смотрим на очень уж привычную историю Саньки Векши­ на, которого автор встречает и в первый и в последний день своего путешест­ вия, — Санька словно подсунут азбукой композиции, чтобы автор смог окончить очерк. Возможно, это домысел. Право очеркиста на него теперь уже никто не отрицает. Но домысел должен быть орга­ нически увязан с документальностью. Только тогда этим правом можно поль­ зоваться. У Е. Лучинецкого докумен­ тальность отрывается от художественно­ сти — нарушается единство очерка. Именно такие очерки (интересные ма­ териалом, «читабельные», но небрежно написанные) чаще всего и вызывают спор: литературный это жанр или нет? Порой в редакциях газет и журналов критерий вульгарно прост: документаль­ но, интересно по фактам, по размеру больше 500 строк — и над корреспон­ денцией (действительно интересной) или над статьей (пусть даже проблемной) по­ является неоправданная литературная рубрика — «очерк». За этим скрывается часто неуважение к жанру, отношение к очерку, как к «полуфабрикату», или как к «разведке» на службе у «большой литературы». Но не скрупулезной документальностью су­ ществует очерк. Очерки В. Овечкина, В. Тендрякова, С. Залыгина, Л. Иванова, В. Солоухина, Г. Троепольского, лучшие из приведен­ ных здесь очерков А. Ананьева, Е. Лу­ чинецкого, очерк И. Осипова — все они говорят о том, что жанр этот не «полу­ фабрикат», не продукт первичной обра­ ботки фактов, а результат- их осмысле­