Сибирские огни, 1964, №5

москвич Лютов, инженер-аварийщик, убило наповал глыбой льда... Под огром­ ным давлением пошел в скважину гли­ нистый раствор. Но только в июне 1954 года фонтан одолели... Очерк драматичен. Это высокая дра­ ма коллективного подвига. Но несмотря на то, что в ней звучат трагические но­ ты, в очерке отчетливо слышна радость открытия, гордость победой. Это отно­ сится и к другим очеркам Е. Ананьева— «Остров нефтяных робинзонов», «Пер­ вый шаг», и в особенности к очерку «Под стальным парусом». И это не «ли­ тературный прием», а сознательное ос­ мысление, публицистическая обработка документального материала. Такой романтический сплав трагедий­ ности и оптимизма стал содержанием очерка Л. Шинкарева «Большая нефть Лены»'. Она пришла в марте 1962 года. И какая нефть! Легкая, «белая» (т. е. прошедшая в глубинах кембрия естест­ венный крекинг) — ее брали прямо из скважины и заправляли мотоциклы. Му­ зыкой для открывателей (да и не только для них) звучали сухие слова газетной корреспонденции: «Этот является лишь частицей предполагаемой прогнозной провинции, а таких нефтяных провинций четыре вокруг сибирской платформы... Значит, в Восточной Сибири, можно счи­ тать, прогнозных запасов нефти больше, чем в десяти Баку»... Скважина близ села Марково, отдав нефть, взяла жизнь. Погиб газокаро- ттажник Виталий Ефименко. «Десять лет он ждал эту нефть, и, если она покажется хоть на мгновенье, он возьмет ее. Хоть одну бутылку для лаборатории. Он пошлет ее в Москву самому Сенюкову: «Вот вам, Василий Михайлович, кембрийская нефть — на­ ша взяла!» Он привезет бутылку с жид­ костью Зине и сыновьям — вот ради че­ го они жили в разлуке... И хлынула нефть... Нефть захлесты­ вала вышку буровой... Казалось, к скважине не подступить­ ся... И тогда у желобов послышался не то крик, не то стон: — Виталька... отравился! Ефименко лежал грудью на дегаза­ торе...» И вот последние строки очерка: «Мы шли по улице, И мой спутник прибивал на углах каждого дома таблич­ ку — «Улица Виталия Ефименко». Это первая улица будущего города, которо­ му дали название Нефтеленск... В конторе экспедиции, у разогретой докрасна железной печки, людно и шум­ но... Перед столом стоит невысокого ро­ ста, черноглазый, точно галчонок, пар­ нишка. — Послушай, начальник, я из делега­ ции азербайджанских нефтяников... Нам рассказали, у вас погиб один очень хоро­ 1 «Сибирские огни>, 1963, № 4. ший человек... Меня зовут Годжиев Юсуф Гаджибаби-оглы, учился бурению у Гюль Бала Алиева. У меня нет с собой трудовой книжки, товарищ начальник, но друзья пришлют из Баку. Прошу ме­ ня принять. Потом я видел, как Юсуф потопал уз­ коносыми туфлями по улице Виталия Ефименко к буровой». Любопытно сопоставить очерк Л. Шин­ карева с обстоятельной корреспонден­ цией Ф. Пудалова в «Известиях» «Тай­ на кембрийских недр». Первый расска зывает о людях, их глазами смотрит на прошлое и настоящее, их характерами и поступками говорит о героизме открыва­ телей. Ибо перед ним стояла художест­ венная задача — очерк. Ф. Пудалов решал другую задачу — подробно рассказать историю открытия, имеющего мировое научное и огромное практическое (для развития промышлен­ ности в Сибири) значение. Эти разные задачи позволили журналистам, писав­ шим об одном событии, не повторить друг друга, а дополнить... Е. Ананьев был свидетелем событий своего очерка, Л. Шинкарев восстанав­ ливал их по рассказам очевидцев. И то, и другое видно. Цикл Е. Ананьева стра­ дает порой излишней повествовательно- стью, нарушающей динамику событий. В его-очерках есть подробности, ничего не прибавляющие к характерам людей, к яркости фактов. А в «Большой нефти Лены» есть несколько умозрительные рассуждения, которые так же, как не­ ожиданно подробные повествования, раз­ рывают естественную и динамичную про­ зу. Так, в цитированном выше отрывке между словами «И хлынула нефть» и криком «Виталька отравился!» Л. Шин­ карев принимается рассказывать о том, какая это нефть, почему она такая — «белая», как она выглядит на бревнах... Очерк Л. Шинкарева не ставит про­ блем. У автора была иная задача — ху­ дожественно рассказать об открытии но­ вой сибирской нефти. У Е. Ананьева к этой задаче добавились еще и размыш­ ления о буднях, о быте открывателей, о трудностях, рожденных не только Севе­ ром, болотами, тайгой, но и недостаточ­ ной организацией экспедиций, подчас бюрократизмом. Но и эти проблемы ав­ тор часто ставит лишь косвенно. А к проблемам он был ближе, чем И. Осипов, автор большого очерка «Раз­ ведчики сибирской нефти»'. В книжке Е. Ананьева много героев, фактов, дра­ матических и веселых событий. В очер­ ке И. Осипова лишь одно событие — автор пытается попасть в бригаду Семе­ на Никитича Урусова с катером, везу­ щим гусеничные «башмаки». Бригаде Урусова нужно тащить через болото часть оборудования. Обычные траки не держат в трясине. А широкие «башма- 1 «Новый мир», 1962, № 3.