Сибирские огни, 1964, №5

мне очень понравился»1. «Сказ» на­ столько полюбился Горькому, что он счел полезным его переиздать в-Москве и сделал по этому поводу предложение руководителю ГИЗа А. Халатову.. III Последние годы своей жизни Г. Вят- кин несколько отошел от поэзии. Он пи­ сал очерки, работал над романом «От­ крытыми глазами», много сил и энергии отдавал воспитанию литературной моло­ дежи, организаторской и литературно­ критической деятельности в сибирской периодике, главным образом, в журнале «Сибирские огни». В послеоктябрьской прозе Г. Вяткина происходят изменения, похожие на те, что мы заметили в его поэзии. Расширя­ ются жанровые рамки, раздвигаются те­ матические горизонты. В рассказах Г. Вяткина, как и во всей советской прозе, заиграл, завих­ рился ветер истории. Из сферы семьи их Действие выходит на улицу и площади, конфликт частный сменяется конфлик­ том социальным, историческим. Свою небольшую книжку, вышедшую в 1933 году, автор назвал «Вчера». Это рассказы о вчерашнем дне революции. Действие первого из них («Мишка») про­ исходит в дни Октября, двух последних («Волк», «Экзамен») — в первые годы нэпа. «Сегодняшнего дня революции читатель здесь не найдет» — преду­ преждает автор читателя в коротеньком предисловии, и тут же выражает надеж­ ду, что и такие его рассказы нужны. Они были действительно нужны. За по­ вествованиями о вчерашнем дне читатель не мог не ощутить в сборнике Г. Вятки­ на биения пульса современности. На материале недавнего прошлого книга отвечала на вопрос «кто — кого?» — самую жгучую проблему тридцатых го­ дов — проблему судеб революции. Очень разные по темам и героям но­ веллы пронизаны одной идеей — ут­ верждением прочности революционной победы, незыблемости октябрьских за­ воеваний. Наивное сознание маленького сироты Мишки осмысливает калейдо­ скоп событий семнадцатого года, как борьбу «ненастоящего» с «взаправдаш­ ним», как победу «родного, крепкого». Та же идея слышится в словах генераль­ ской дочери Тани Малышевой из расска­ за «Четверо»: «Папа, но ведь старое не вернется...». Победа нового изображается в расска­ зах сборника «Вчера» не как нечто, уже навсегда вычеркнувшее из жизни ста­ рое. Писатель внимателен к теме актив­ ных последышей старого. Актуальным для начала 30-х годов должен был быть образ белогвардейского полковни­ 1 Сб. «Горький и Сибирь», Новосибирск, 1961, стр. 109. ка фон Штока («Четверо»), укрывшего­ ся от революции на кулацком хуторе и уходящего в пустынное поле, чтобы там в одиночестве лелеять свою реставра­ торскую мечту упражнениями в верно­ подданнических приветствиях государю императору. Идея закономерности и прочности победы революции определяет построе­ ние сюжетов сборника «Вчера». Они, как правило, остро драматичны. В рас­ сказе «Волк» обреченность сил, враж­ дебных революции, определяется тем, что жена и сын вступают в конфликт со сво­ им отцом и мужем .— белогвардейским полковником-карателем, убеждаются в его волчьей, звериной сути. В рассказе «Экзамен» дочь генерала — активного контрреволюционера Нина Стэке не в состоянии преодолеть симпатии к чело­ веку, признающемуся ей, что он подпи­ сал смертный приговор ее отцу. Она втягивается в сферу новых отношений советского общества. Все это по-разному варьирует мысль о неодолимости нового. «Последним произведением Г. Вятки­ на был роман «Открытыми глазами»1. Во вступительной заметке к сборнику «Вчера» писатель обещал: «Рассказ о сегодняшнем дне — еще впереди». Ро­ ман свидетельствовал, что это не были пустые слова. Он касался самых «сиюми­ нутных» событий дня. Это — тридцатые годы с их «геологическими сдвигами» в жизни и сознании людей. «Ветер века» весело плещет со страниц книги. Запах распахиваемой на коллективных началах земли, голоса строителей новых заводов, больниц и парков, грохот сражений в Ис­ пании и ликующая медь оркестров, встречающих челюскинцев, — все это составляет исторический фон романа. И не только фон. Это входит в его сюжет, с этим связаны судьбы его героев. Каждый шаг и каждое слово героев романа соотнесены с эпохой, эпоха опре­ деляет строй их мыслей и чувств, прони­ кает в личные отношения. Она определя­ ет не только духовное,-но и физическое выздоровление «полураздавленного в мировой бойне» старого интеллигента Неручева, которому как нельзя более кстати оказывается климат заполярной Игарки. Она выпрямляет врача Лию Бо­ рисовну, которой казалось, что никогда не уйти ей от кошмара трагической гибе­ ли сына, зверски убитого деникинским погромщиком. Коренные преобразования 30-х годов позволяют талантливой пиа­ нистке Татьяне Николаевне найти свое место в большой жизни народа и прео­ долеть тяжелую личную драму. Свежий ветер времени затягивает кровоточащие раны вчерашней батрачки Маршевой. Это органическое слияние личного и эпохального составляет важнейшую осо­ бенность книги Г. Вяткина. 1 «Сибирские огни» , 1936, № 4 и 5. 12. «Сибирские огни» № 5.