Сибирские огни, 1964, №5

образы «нездешних миров», «сладостно­ го сна», «обманывающей мечты». Жизнелюбивый лирический герой Вяткина,- бесстрашно идущий на битву во имя грядущего и готовый отдать в этой битве свою жизнь, временами на­ чинает любоваться самой этой готовно­ стью к жертве. Он рад принять мучени­ ческий венец. «Полюбите же муки иска­ ний накануне бессмертного дня» — при­ зывает поэт в стихотворении «Накану­ не». Одно из стихотворений Г. Вяткина называется «Скорбь». И в нем поэт вос­ певает «сладость... мук» и декларирует свою любовь к чувству скорби: «Я люб­ лю свою скорбь—свое солнце—я молюсь только ей»... По признанию поэта, крити­ ка Достоевского, содержавшаяся в пер­ вом письме к нему М. Горького (1912 г.), сначала потрясла его, вызвала внутрен­ нее сопротивление. Но все же пришлось признать справедливость резких горь­ ковских слов. Вяткин «с отрадной го­ речью понял, что Горький прав: мисти­ ческую философию Достоевского необ­ ходимо преодолевать»1. В литературе предоктябрьской Сиби­ ри интересен и Г. Вяткин — прозаик. В 1917 году вышел первый сборник рас­ сказов Г. Вяткина «Золотые листья»2. Писателю незачем было признаваться в любви к Чехову — она слышится в каж­ дой фразе его книги. Очевидно его стремление к чеховскому изяществу сло­ ва, минорной интонации, к мягким осенним чеховским краскам. Подобно Чехову, он не ищет исключительных по­ ложений, интригующих сюжетов. Жизнь трудная и неладная, неустроенная, ее за­ боты и тревоги, надежды и падения — вот что волнует Вяткина-рассказчика. Герой его рассказов — русский трудяга- интеллигент, работающий в гуще народ­ ной жизни. Он тоже пришел как будто со страниц чеховских новелл. Это женщи­ на — земский врач Вера Петровна — героиня одноименного рассказа. Она ра­ ботает в глухой деревне, где приходится быть и хирургом, и дантистом, и гинеко­ логом. Она трудится много, но не встре­ чает ни сочувствия, ни поддержки. «И в конце концов чувствуешь себя бессиль­ ной, беспомощной и жалкой» — призна­ ется Вера Петровна. Это сельский учи­ тель Иван Егорович из рассказа «Празд­ ники», вопящий об ужасах тупой скот­ ской жизни, где нет «ни счастья, ни ра- дости, ни поэзии, ни музыки, ни науки, ни изящных и умных женщин, ни милых и чистых детей...». Это полуголодный студент в рассказе «Дневник несытого человека», хмелеющий от двух кусочков хлеба, съеденных «на тощий желудок». Он' поражен контрастами жизни, в кото­ ' Г. В я т к и н . Встречи и беседы . «Сибирские огни», 1936, № 8, стр. 114. 2 Г. В я т к и н . «Золотые листья» . Пб . «Огни», 1917. рой причудливо сочетаются прекрасные слова Канта о звездном небе над нами и нравственном законе внутри нас с уни­ зительной для человека тоской по тарел­ ке горячих щей. Было бы, однако, ошибкой считать книгу Вяткина эпигонской. Чеховская традиция находит в ряде рассказов си­ бирского писателя творческое продолже­ ние, обогащается опытом насыщенных эпохальными событиями предоктябрь­ ских лет. Сами эти события еще не на­ ходят места на страницах рассказов, но их отзвук иногда слышится здесь. Геро­ ем рассказа «Невеста» является девуш- ка-революционерка, отдавшая свою жизнь освободительной борьбе и умира­ ющая от болезни, полученной на ка­ торге. Вяткинская героиня уже не мечтает о живом деле, она действует и в этом смысле находится в родстве с горьков­ скими . женщинами-революционерками типа Маленькой («Ма-аленькая») или Евгении Максуровой («Жизнь Матвея Кожемякина»), Но Вяткин не подымается до высот горьковской правды. Обличая мещанство и скотство, преклоняясь перед подвигом героя-революционера из среды интелли­ генции, он не видит той реальной обще­ ственной силы, которая несет в себе из­ бавление от ужасов жизни. Отсюда и нервозные, подчас крикливо-истериче- ские интонации, явственно слышимые в протестующих воплях его героев. Тру­ женик — творец жизни, ее материаль­ ных и духовных ценностей, — фигура, еще недоступная зрению Г. Вяткина пе­ риода «Золотых листьев». В 1917 г. в Петрограде выходит кни­ га стихов Вяткина «Опечаленная ра­ дость». Читайте подряд все стихи основ­ ного раздела сборника, но не надейтесь услышать дыхание назревающих собы­ тий. Нельзя сказать, что в книге нет хо­ роших стихов, тем более отдельных сильных строк. Стихотворение «Весна в Москве», например, может быть отнесе­ но к самым лучшим образцам лирики Вяткина. И все же, читая стихи «Опечаленной радости», мы чувствуем, как мельчает тема поэта, как далек он от того, чтобы нащупать пульс большой жизни. Сбор­ ник вышел в 1917 году, в Петрограде, в городе, где назревали беспримерные в истории события, где скоро прозвучат залпы «Авроры», и горьковский Борода­ тый солдат уверенно войдет в гостиную Достигаевых. А. Блок слышал тогда гул времени и'предвидел «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Этих ощущений, предвидений нет в «Опеча­ ленной радости». Только в разделе «Из цикла «Война» помещено несколько стихотворений, свя­ занных с кровоточащей темой тех лет. Эти стихи выгодно отличаются от потока казенно-патриотической поэзии, захлест­