Сибирские огни, 1964, №5

—• Мне слава ни к чему, — замечает Колодкин. — Я человек скромный... Скутин машет рукой, кривится, словно от зубной боли, и возвращается к койке. Садится, прислушивается настороженно к ветру, что шушукается за окном, тянет к себе гитару. Вздохнув, зарокотали басы, ручейковыми голосами запели струны... В разных краях оставляем мы сердца частицу, В памяти бережно, бережно, бережно Встречи храня... — Только к такому пониманию люди по-разному приходят, — продолжает Скутин, отложив гитару. — Знал я одного парня, Федор. Шофером он был... На Краснодарщине в совхозе... Жил он — как бог! И работа что надо, и достаток, и книга ему легко давалась... Учился парень в вечерней школе. И влюбился он в свою учительницу. Математику она преподавала... Они, считай, погодки... На женитьбу дело пошло... А родные девушки — ни в какую! Они сами с Таган­ рога... Да, так вот и стоят на своем: не пара, мол, шофер и учительница... — А дивчина как смотрела? — интересуется Сулимов. — В одну дуду с батьками? — Не совсем так... Но и поперек идти не хочет... Помаялся парень и ре­ шил махнуть в Сибирь, на Алтай. Может, от любви подалее, а может, и другая мысль была — вернуться механиком, скажем, или техником, на Алтае, разговор был, здорово молодых выдвигали... И поехал! Тайком поехал. Чемоданишко при­ хватил—и на поезд. Доехал аж до Тюмени. Вышел на перрон ,— говорит Иван ,-- а тут объявление — приглашают шоферов, трактористов, монтажников, слесарей для работы на Севере, в геологических партиях. Что ему в голову стукнуло — не понятно, а только кинулся парень в вагон, схватил свой чемоданчик и... сло­ вом, ушел поезд, а парень остался в Тюмени... — Это что! — басит Колодкин. — Вот со мной приключилось... Да-а-а! Ехал я из Красноярска в Москву. В пятом вагоне. Один на все купе. Дружков нету. И горючее на исходе. А тут — Свердловск. Выскочил я в ресторан — рюмашеч- ку перекинуть. Хватил одну, другую, беру бокальчик пивка и замечаю: спешит народ, вроде бы поезд отправление дал... Я рысцой за народом. Еле в последний вагон заскочил... Отдышался и давай искать свое купе. А его нету, — разводит руками Колодкин. — Только в Богдановичах объяснилось, — не в свой поезд сел, в другую сторону от Москвы еду. Умора! — А друг твой, выходит, на Север подался? —• спрашивает Мажарцев. — В Ханты-Мансийск, — говорит Скутин. — Работал в одной партии, по­ том в Березово перебрался. Поначалу ему не понравилось. Летом — комары, зи­ мой —■морозец, сердце холонит... И давай он выбираться южнее... На Камен­ скую площадь попал. Дело монтажное парень освоил. И у Николая Ивановича Григорьева начал буровую монтировать... — Знаю Николая Ивановича, — вставляет Сулимов. — Знаменитый мастер. — Наладили вышку, забурились. Пошло дело! Парень помощником^ буриль­ щика остался. Было там всякое, не стану рассказывать... Словом, на той Камен­ ской площади впервые увидел парень нефть. Фонтан увидел. Бывалые ребята стоят улыбаются, все степенность соблюдают, а трудно... Вместе с новичками с ума спятили, •— мажутся той нефтью, плескаются... И дружок мой, ошалел дружок. Кинулся в балок за бутылкой, а ее нет. Схватил поллитровку, выбулькал в окошко. — Водку на землю? — округлились глаза у Колодкина. — Конечно! Набрал парень пол-литра нефти, глянул на солнце — играет, переливается! Вот... И почувствовал тот парень, что нет ему дороги с Севера, что навсегда тут останется... Скутин встал, прошелся по комнате, с хрустом расправил плечи, мельком глянул в окно. — Там он сейчас, на Каменской? — интересуется Сулимов. _ Нет, не там... Захотелось самому нефть искать и подался он в геофизи­ ки... На Пиме был, возле Тундрино, на Болыне-Юганской протоке, ходил за Усть-Балыкской с т р у к т у р о й . . . И там фонтан нефти. Это уж, сами понимаете, от начала до конца — его нефть! Так и работает... И ничего. Доволен жизнью. — А дивчину, выходит, потерял? — спрашивает Сулимов. _ Без потерь обошлось... Переписывались они... И, словом, приехала к нему Ольга... „ — Какая Ольга? — привстал из-за стола Сулимов. — Обыкновенная. Фамилия у нее Борисова. Сулимов хлопает ресницами, удивленно смотрит на меня, на Мажарцева, на Федю... Колодкин поглаживает тыльной стороной ладони щетинистую щеку и улыбается. „ __ д а брат, — щурится Скутин, — и такая вот одиссея случается... Будет Ольга с топографами работать... На Севере останемся, здесь, на Юганах...