Сибирские огни, 1964, №5

— Там, парень, тебе хоть что-нибудь посоветуют. — Да... Что-нибудь... — Точно я тебе говорю. У нас начальник хороший. Он тебе как дважды два все разъяснит. 6 С Поляковым разговаривал вначале дежурный лейтенант, затем какой-то майор, а к вечеру сам начальник — седой полковник с добры­ ми глазами и скрипучим голосом. И потом кто-то решил отправить его в другое место. Он несколько часов проспал, и ему стало чуть лучше. Перед вечером его отправили, уже не пешком, а на машине — через весь город, в другой конец. В этой части города было порядка больше, виднелись расчищенные от завалов фундаменты, здания в лесах. Поля­ кова заинтересовал большой дом в несколько этажей. Он был совер­ шенно новый и раскинулся почти на весь квартал, резко выделяясь сре­ ди развалин своей цельностью, новизной и массивностью. — После войны отгрохали пленные. Солидно! — кивнул на здание сопровождающий Полякова лейтенант. Полякову было все равно, кто построил гигантское здание, и он отвернулся. Снаружи холодное, равнодушное, высокомерное здание поражало изнутри мягкостью и плавностью линий, высотой потолков, подавляю­ щим простором кабинетов, утомительным однообразием многолампо­ вых золоченых люстр. Нельзя было не преисполниться почтения к гро­ мадным строгим окнам, к выдержанным в ложно классическом стиле пилястрам и колоннам, к дубовой, массивной, под стать помещению, мебели. Лейтенант милиции сдал Полякова с рук на руки, получил распис­ ку и вышел. Поляков остался наедине с человеком в штатском. Поля­ ков сидел у двери и ждал. Собственно говоря, ему было безразлично, где находиться. Прошло около часа, в комнате темнело, и ему хотелось спать. Он уже задремывал, когда услышал первый вопрос: — Поляков? — Да. — Дмитрий Романович? — Кажется, да... Дмитрий, Романович. — Почему — кажется? Встаньте и подойдите ближе. Сядьте. Вот сюда. Смелее, смелее. Спрашивающий сидел в тени. С нового места его лицо виделось совсем смутно. Полякову мешал яркий, направленный в его сторону свет. Он то и дело беспокойно двигался. Он начинал волноваться, что- то напомнило ему прошлое. Яркий свет, короткие резкие вопросы, гул­ кая комната в тени и своя собственная беспомощность. Он не пони­ мал, что от него требуется, он устал и готов был возмутиться, если бы это не было так утомительно. Кому какое дело до его возраста, до то­ го, где он родился и кто его отец с матерью. Они умерли, его отец с ма­ терью. Он вернулся туда, где умерли отец с матерью, и никому не было до этого дела. — Когда вы попали в Германию? — Не помню. Глаза болят... Свет... Спать очень хочется. — Ах, так? Может, вам приготовить постель? Не валяйте дурака. Мы о вас всё знаем. Вы помните, как отправились из Осторецка для связи с отрядом Панкратова? В Брянские леса, в район Навли? Мо­ жет быть, вы и Голубева не помните? — Нет. Не помню. Очень устал, хочу спать.