Сибирские огни, 1964, №5

Поляков тупо смотрел на гранитную глыбу. Понял, здесь лежит его мать. К подножию памятника слетелись голуби. Потом несколько га­ лок. Он стал смотреть на них. Они непрерывно двигались, и у него за ­ рябило в глазах. Он покачнулся, сбросил вещмешок и, волоча его за лямки, обошел памятник и сел прямо на землю, крепко прижавшись спиной к каменному подножью. Он сделал это как раз вовремя. Земля все сильнее раскачивалась перед глазами. Он закрыл глаза и тесно прижался к нагретому солнцем камню, под которым леж ала его мать. Раньше перед приступами он сильно пугался и начинал биться, и бил­ ся до тех пор, пока помнил себя. На этот раз он не испугался. Нет, он не умрет теперь. Он вернулся, и камень приятно грел спину, а под кам ­ нем лежала его мать. Он быстро уснул. Птицы перестали его бояться, подошли вплотную и чистились рядом с его руками. А люди его не видели. Он леж ал за памятником, там, где никто не ходил. 5 Он открыл глаза и сразу увидел невероятно длинного милиционе­ ра. Его голова находилась высоко-высоко, и Поляков внимательно ее разглядывал. Рядом с милиционером переминались с ноги на ногу не­ сколько босоногих мальчишек. Поляков видел их ноги в цыпках, худые, исцарапанные и грязные. Он вздохнул и сел. — Здесь спать не положено, — сказал милиционер с высоты своего роста. — Вставай. — Почему? — озадаченно спросил Поляков. — Здесь спят герои. Вставай, вставай, милый. — Да... А разве нельзя спать рядом с героями? Милиционер подумал и ответил: — Нельзя. Это запрещается, милый. — И добавил: — Ты пьяница. — Почему? — удивленно спросил Поляков. — Валяешься где попало. Ты, милый, потерял совсем человеческое лицо. — Значит, пьяница?! — опять удивился Поляков. Мальчишки захихикали. Голова милиционера вверху закачалась . — Хорошо. Тебе-то что нужно? — спросил Поляков. — Мне? — Да, тебе. Голова обиженно дернулась. — Мне нужно, чтобы вы не тыкали. Я общественное лицо и при - исполнении служебных обязанностей. — Вы же сами... — Прекратить!.. Милиционер потребовал документы. Мальчишки перестали хихи­ кать, Полякову пришлось встать. И только тут рн оценил по достоинст­ ву рост служителя закона. Разговаривая, высокому Полякову пришлось задирать голову. Это было неудобно и утомительно, и он почел за лучшее шага на два отступить. — Вот, возьмите. Милиционер подозрительно и долго вертел перед глазами свиде­ тельство, выданное Полякову месяц назад, когда его решили, наконец, • отпустить и предупредили, что он должен ехать туда, где жил до войны. Прочитав, что гражданин такой-то «репатриированный из Германии» и прочее, милиционер спросил: — Ваша фамилия, гражданин? — Поляков.