Сибирские огни, 1964, №5

Еще в ушах Бакланова звенели слова Власова, когда послышалась команда «подъем». В «штубу» ввалился блоковой в сопровождении телохранителей и на­ чал дубинками подгонять смертников к выходу. Бакланов и Фенота подхватили под руки Галенкина и выскочили во двор. Из левой половины барака заключен­ ные выходили медленно, с опущенными головами. Бакланов остановился и стал искать глазами Юрия Ткаченко. Выходили последние заключенные, но Ткаченко среди них не было. Втроем они завернули за угол барака и медленно пошли вдоль стены. Оста­ новились на минуту, вдыхая морозный, щекочущий нос, воздух. Говорить было не о чем. Все слышали, как ночью увели Власова и еще кого-то из левой полови­ ны барака, и то, чем обнадеживал Николай Иванович узников, чем поднимал в них бодрость и как бы продлял в каждом жизнь, теперь рухнуло. Иван Иванович вдруг увидел, что к ним подходит Юрий. Значит, жив, зна­ чит, не всех еще уничтожили. — Вижу, что вы уже обо всем знаете, — тихо сказал Ткаченко. — Забрали Николая Ивановича... Исупова, Чубченкова. Убили, должно быть... Уже... два­ дцать пять человек взяли... Все наши, — Юрий особенно нажал на последние слова. — Но, видно, провокатор знал не всех... Потерпите немного... Юрий ушел к «печке» и сразу исчез в плотной толпе узников. — На поверку становись! — раздался хриплый бас блокового. Рассыпались «печки» в один миг. Каждый занимал свое место в строю. Бак­ ланов, Фенота, Галенкин и Аркадий Ткаченко стояли теперь в первой сотне. Вошел блокфюрер. Его сопровождали семь эсэсовцев. Началась иоверка-пытка. Раньше в строю, как правило, заключенных истя­ зал один комендант, а сегодня и все семь его сподручных. Падали и не вставали люди в строю. Еще живыми их оттаскивали и бросали в штабель. Садист-лейтенант отдал команду проводить «зарядку» и сам начал гонять обессилевших, еле державшихся на ногах узников вокруг барака. Эта пытка про­ должалась не менее часа. — Ложись! Заключенные падали на снег. Того, кто не выполнил команды или на секун­ ду замешкался, расстреливали. Лежать надо было не шевелясь, вытянув вперед руки. Если кто пробовал приподнять голову, на него налетали палачи и несколькими ударами дубинок ук­ ладывали замертво. Проходил час, другой, третий, а заключенных не поднимали. То там, то здесь свирепствовали эсэсовцы, расправляясь с теми, которые шевелились, пытаясь приподнять на минуту от снега грудь. Бакланов чувствовал, как все тело немеет, судороги сводят ноги, чужими кажутся руки, грудь — деревянной. «Это — конец, — думал он. — Больше не встать...» Около восьми часов лежали узники распластанными на снегу, полуголые, голодные. Многие не подавали признаков жизни. Стало смеркаться. Ударил мороз. По рядам лежащих людей пошел шепот. — Давайте поднимемся, бросимся на палачей! Лучше умереть стоя, чем под фашистским сапогом! — услышал Бакланов и передал решение дальше. Полосатые куртки зашевелились. Казалось, вот-вот они взметнутся — страш­ ные в своем гневе, грозные смертники, которым нечего терять. Но вдруг с той стороны, куда, точно морская зыбь, пошли кем-то переданные слова призыва к со­ противлению, последовала команда: — Ждать еще несколько минут! Ориентироваться на голову колонны. И в это время звякнул засов на воротах: эсэсовцы ушли, оставив лежащими на снегу около тысячи человек. Вслед за тем блоковой подал команду встать. С трудом поднимались заклю­ ченные, помогая друг другу. Но многие так и остались лежать на холодных, обле­ деневших камнях мостовой. 8 . «Сибирские огни» № 5.