Сибирские огни, 1964, №5

что мы поражались. «Жить во что бы то ни стало, жить для того, чтобы победить проклятых фашистов», — говорил нам Николай Иванович. Через два дня меня и Леонова заковали в кандалы и отправили в концентра­ ционный лагерь Дахау. Николай Иванович Власов остался в тюрьме, и больше я его уже не видел. 29 апреля 1945 года нас с Леоновым за два часа до расстрела освободили союзные войска, и мы вскоре вернулись в родной Ленинград, где родился, жил и работал наш друг по фашистским застенкам Герой Советского Союза Николай Иванович Власов». Николая Ивановича Власова держали в Нюрнбергской гестаповской тюрьме еще около месяца. Только в ноябре, с пометкой на карточке «К», его бросили за толстые стены блока смерти концлагеря Маутхаузен. 38 — Ты, Юра, присматривай там за блоковым, а я с товарищами потолкую,— сказал Власов Ткаченко и кивнул головой на трех узников, которые стояли, при­ жавшись спинами к стенке барака. Такие беседы Власов начал устраивать вскоре же по прибытии в двадцатый блок. — Хорошо. — Юрий скользнул взглядом по лицам ожидавших Власова уз­ ников. С одним из них он знаком. Это бывший командир эскадрильи капитан Ген­ надий Мордовцев. Сейчас он лукаво прикрыл веком карий глаз, подмигивает Тка­ ченко. Значит, дело серьезное, думает «штубендист». Надо глядеть в оба: как бы «Горилла» не появился. Двух других Юрий не знает. Они из «новеньких». Один небольшого роста, щуплый, с залысинами, второй на голову выше, оба еще не так истощены... — Присядем, товарищи, —. предложил Власов троим узникам. — Вы поговорите, а я тут потолкаюсь рядом. Может ухо лишнее оказаться, — полушепотом бросил Мордовцев и стал прохаживаться возле беседовавших. — Ну, давайте знакомиться, — Власов протянул руку высокому. — Татарников, — ответил тот. — Александр Васильевич, — добавил после недолгой паузы. Маленький с залысинами пленник назвался лейтенантом Владимиром Со- седко. — Мордовцев говорил, что вам часто приходилось бывать за пределами лагеря, — обратился Власов к Татарникову. — Да, частенько случалось... Под конвоем, конечно. — Глаза, наверное, не завязывали? Татарников улыбнулся, и в его голубых глазах сверкнули лучики октябрь­ ского солнца: «Понимаю, мол, в чем дело, сам о том же думал». — З а оградой у меня, Николай Иванович, по четыре глаза было, — Татар­ ников провел шершавой худой ладонью по стриженым черным волосам и, оче­ видно, почувствовав под рукой пробритую полосу, резко отдернул руку. От Власова, внимательно следившего за собеседником, это не укрылось. — Пройдет, — заметил он, — с непривычки. Татарников смутился, и под жесткой черной щетиной его бледных щек пока­ зался еле приметный румянец. — Так расскажите, как там, за оградой? — продолжал Власов. — Всех окрестностей я не знаю, но... — Вот в этом направлении, — Власов кивнул на каменную стену перед ними. — Там как раз приходилось бывать, — ответил Татарников. — Вдоль огра­ ды, метрах в трехстах от нее, идет дорога, камнем вымощена... Потом поле чи­