Сибирские огни, 1964, №5

Власов усадил Демченкова в заднюю кабину, быстро занял свое место в пе­ редней. Через минуту самолет оторвался от земли. Демченков не знал, кто его спаситель. Только на родном аэродроме он раз­ глядел этого человека в лицо... Это было год назад, на юге. А теперь подполковник Николай Власов летит в родной город, чтобы защищать его от фашистских стервятников. Внизу впереди уже угадывалось кольцо блокады. Но машину вдруг бросило в сторону. В ту же минуту Власов увидел яркое пламя разрыва. «Зенитки», — понял он и стал маневрировать. Снаряды рвались со всех сторон. Самолет броса­ ло взрывными волнами. Власов наклонился к приборной доске, выжимая из ма­ шины все, что она могла дать, стараясь выйти из зоны обстрела. И вдруг он словно провалился в воздушную яму и в последний раз увидел медленно повер­ нувшиеся и замершие лопасти винта. Власов потерял сознание. Очнулся он в блиндаже, в окружении фашистских офицеров. Начались допросы, избиения... В полку несколько дней ждали Николая Власова, а 29 июля 1943 года в его учетной карточке появилась следующая запись: «При перелете с одного из аэрод­ ромов в город Ленинград пропал без вести. Исключен из списков К. А.» 37 Но Власов не пропал без вести. Он был жив и продолжал бороться с фаши­ стами всеми доступными средствами. В блоке смерти концлагеря Маутхаузен Николай Иванович никому не рассказывал о себе, о своих мытарствах по лагерям и тюрьмам. Но до сих пор живы люди, которые хорошо знают все или почти все, что произошло с Власовым до блока смерти. Одним из них оказался генерал-лейте­ нант Михаил Федорович Лукин. Тяжелораненый, без руки и ноги, в бессозна­ тельном состоянии оказался Лукин в фашистском плену, где находился до конца войны. Вот что он рассказал в редакции газеты «Красная звезда» о своих встре­ чах с Николаем Власовым: «Вместе с другими военнопленными гитлеровцы держали меня в крепости- тюрьме Вюрцбург. Это был средневековый замок, окруженный высокими стенами, глубоким рвом и несколькими рядами колючей проволоки. Крепость была разде­ лена на две части. В одной находились пленные офицеры, в другой — интерни­ рованные в первые дни войны советские гражданские моряки. Внутри — двор, куда пленных и интернированных раздельно выпускали на прогулку. Несмотря на строгий тюремный режим, морякам удалось установить с нами связь. «Пункт связи» помещался в уборной, которая находилась в дальнем углу двора. Здесь стали появляться записки, иногда продукты: хлеб, маргарин, а так­ же табак и медикаменты. Все это морякам удавалось доставать за пределами кре­ пости, когда их выгоняли на работы. Из записок мы с радостью узнали, что мо­ ряки решили помогать нам чем могут. Стали известны фамилии некоторых из них: Маракасов, Шулепников, Леонов, Бегетов, Свирин. Теперь мы были не одиноки, у нас появились друзья. Однажды наш наблюдатель у окна сообщил: — Прибыл новый офицер, летчик... Он в форме, в погонах подполковника, со Звездой Героя Советского Союза и орденами. В тюрьме с орденами и в форме! Невиданно. Гитлеровцы всегда срывали с военнопленных все награды и знаки отличия. Мы насторожились. Но вскоре по подпольной почте узнали от моряков, что летчик Николай Иванович Власов свой. Попав в плен, Власов на вопросы гитле­ ровцев отвечать отказался. Их предложения — «перейти на сторону фюрера, как это давно уже сделал его однофамилец», — гневно отвергал.< Его допрашивали днем и ночью, пытали, избивали, но он молчал. Его бросали из одного лагеря в другой, подсылали к нему провокаторов, обещавших свободу и знакомство с «ве­