Сибирские огни, 1964, №4

Вагнер не боялся смерти. Он уже ничего не боялся. Смешно чего- нибудь бояться человеку, пережившему три войны. Человеку, потеряв­ шему жену и детей в Бабьем Яру. Человеку, столько раз видавшему смерть и отвоевавшему у смерти жизнь стольких людей. Нет, он не боялся смерти, но это совсем не значит, что он хотел уме­ реть. П равда , последние годы он как-то особенно остро стал тяготиться одиночеством. Нет, он любил людей и постоянно был среди них не толь­ ко на работе. Его удручало другое — душевное одиночество. Сам-то он — не как врач, а как человек — никому не нужен. Так он думал, ко­ гда крымская ветреная и дождливая зима билась в окна его одинокой квартиры. А потом... Только самому себе он мог в этом признаться, в его жизнь нежданно вошла женщина. Суровая и отзывчивая, строгая и нежная. Она была полной противоположностью его выдержанной и уравнове­ шенной натуре. Вечно кипела, негодовала, то была чем-то недовольна, то чего-то искала. Иногда была резка. К нему — всегда неизменно доб­ ра. И не потому, что пожалела. Такие из жалости не дружат. Он был по-настоящему счастлив, когда она приходила в его «лого­ во», как он называл свою, обставленную старой мебелью, комнату, и, склонив набок голову, притихнув, слушала музыку. Немного печальная улыбка, светившаяся в широко поставленных голубых глазах, прята­ лась где-то в уголках рта. Вагнер еле сдерживался, чтобы не сказать : «Русской женщины тихая прелесть, и откуда ты силы берешь?..» Но он боялся показаться смешным. Последние две недели он был болен. Совсем отказывало сердце. Она заходила чуть ли не каждый день. Среди тысячи шагов он узнавал ее шаги, стремительные и легкие. Он даже втайне радовался болезни — стал чаще ее видеть, ощущать ее участливую заботу о нем. Вчера он обещал посмотреть на рентгене Гаршина, поступившего снова к ним после удачно сделанной операции. Григорий Наумович знал, что Анна волновалась и очень хотела, чтобы они вместе посмотре­ ли Гаршина. Утром она прислала Вовку узнать о его состоянии. — М ама велела... просила, — поправился Вовка , — если вам пло­ хо, чтобы не ходили, — выпалил он. — Ну, как я выгляжу? — спросил Григорий Наумович, вытирая бритву о бумагу. Вовка с жестковатой откровенностью подростка сказал : — Вообще-то неважно. — А что делать? — вздохнул Вагнер. — Вы бы не ходили. Я скажу маме. — Нет, нет. И что ты себе думаешь?.. Скажи маме: я чувствую себя прекрасно.' Не пойти — это не видеть ее весь день. Теперь, когда она стала нач­ медом, у нее почти нет свободного времени. Спаковская медленно сдает позиции. Анне пришлось немало помо­ тать нервы, покуда она док а зал а необходимость перестройки аэрария. «Королева» не хотела брать Гаршина из клиники. Анна вынуждена бы­ ла обратиться в горком. Благо, что Анну поддерживает новый секретарь партбюро Мария Николаевна (удачная кандидатура, это ясно и ему, хоть он и беспартийный). Обо всем этом Григорий Наумович раздумывал, одеваясь. Чего, кажется , проще, — одеться? Обычное дело. А вот натянул со­ рочку и устал. Прежде он не обращ ал никакого внимания на свою внеш­ ность. Кому интересно, какая сорочка у такого старого хрыча, как он. Анна не терпела неряшливости.