Сибирские огни, 1964, №4

— Не способен. Он просто увлекся, а когда он увлекается, ему к а ­ жется, что он любит. И потом, я хотела бы вас предостеречь. — Я не просила вас об этом. — Мы, врачи, иногда вынуждены делать для больного то, о чем он нас не просит, сами знаете. — Я здорова. — Допустим, хотя... Так вот, вы, возможно, решили, что наша семья... в общем... разрушена, раз мы вместе не живем. Так знайте: Сер­ гей из-за болезни вынужден здесь жить. — Я знаю. — Тем лучше. У меня большая работа. Сергей тоже мечтает вер­ нуться в Москву. Он сделает так, как я захочу. Мы уедем вместе. — Зачем вы это мне докладываете? — Вы могли бы быть со мной более искренной. Все это не так уж вам безразлично, как вы хотите показать. -— Видите ли, я ничего не теряю. — Анна обозлилась. «Чего ради?! Почему я должна этой выхоленной даме давать еще какие-то объясне­ ния! Какая мне забота? Я так устала. Д аже не физически. Испытала ли она, что такое горечь, сжигающая тебе нутро от сознания, что какой- то равнодушный ремесленник, имеющий наглость носить медицинский халат, неумело лечит человека?» Журова вытащила из сумочки фотографию и протянула ее Анне. Двое мальчишек, вернее, один в двух вариантах. Те же глаза, высокие и прямые брови, нос с тонко обрисованными ноздрями. Слегка припух­ шие губы и торчащие уши — все, как у отца. Только у отца нет такой доверчиво-застенчивой улыбки. «Это он, наверное, с ней разучился так улыбаться. Но она не дура, знает, чем меня уязвить». Анна бережно положила фотографию на стол. — Если бы не дети... Вы можете ответить мне на один вопрос? Толь­ ко на один... А если он придет к вам... ну и... вы согласитесь стать его женой? — Журова попробовала улыбнуться, но получилась гримаса. «Его женой? Всегда с ним... Снова почувствовать себя женщиной. Острый, иронический ум. Сильные горячие руки... Его женой... Значит, он ей говорил... Ни с того ни с сего она бы не стала спрашивать... А эти мальчишки-близнецы? Его сыновья. А Вовка? Захочет ли Вовка? Он же любит отца... И все-таки — почему она меня допрашивает?» Анна ответила не ей, женщине с надменно-просящим выражением лица, а скорее всего себе: — Согласилась бы? А дети? Ваши и мои? Я не соглашусь. А... другие? — От других он ко мне возвращался . — И вы его принимали? — Д а , ради детей Они его так любят! Вы бы так же поступили. Легко рассуждать, быть храброй, когда нечего терять. — А знаете, как бы я поступила? — Анна встала и выпрямилась во весь рост. В голубых глазах мелькнул лукавый смешок. Она нагнулась к Журовой и с веселым отчаянием сказала : — Я бы выбросила его с лестницы, а если бы не было лестницы, я бы его — в окно. — Вы смеетесь! А я бы и здала закон, запрещающий жениться лю­ дям, имеющим детей. — Вы думаете, это помогло бы? Ошибаетесь. Бездарные законы долго не живут. Анна молча ждала, когда она уйдет. Журова достала из сумочки пудреницу, провела пуховкой по лицу, подкоасила губы. Голос прозву­ чал вежливо-высокомерно: — Извините, что я отняла у вас столько времени.