Сибирские огни, 1964, №4

Сергей Сартаков ДЕЛО ВСЕГДА ОТЗОВЕТСЯ Р а с с к а з Густо дымя, пароход «Святой Николай» уходил все дальше и даль­ ше вверх по течению Енисея, за черное ожерелье смоляных баркасов паромной переправы, за крутые излучины Посадного и Пашенного островов. Вот он уже втянулся под высокие пролеты железнодорожного моста и сам сделался только чуть видимым облачком дыма; давно р а ­ стеклась толпа провожавших пароход; ввязавшись в горячий спор с по­ лицмейстером, бок о бок с ним поднялся в гору и Юлий Цедербаум, а Ванеев в глубокой думе по-прежнему стоял, облокотясь на перила ши­ рокой, открытой баржи, служившей пристанью, и поглаживал мягкую, коротко подстриженную бородку. С реки тянуло резвым ветерком, там и сям на берегу белели нера стаявшие льдины. Ванеев поеживался, изредка подносил руку к губам, сдержанно кашлял. И все не мог оторваться глазами от голубой речной дали. В ушах еще звучали слова: «Революционер не может быть один... всегда будут друзья. Мы станем переписываться, мы встретимся. И ско­ ро, да, да , непременно — встретимся!» Дорогой друг, спасибо тебе за эти, полные твердой веры слова. Ко­ нечно, мы станем переписываться. И мы встретимся снова, непременно встретимся. Я ведь знаю, как тебя потрясло известие о том, что мы ока­ жемся в ссылке не вместе, что мне придется ехать в сырой, болотный Туруханск, место, губительнее которого для больного человека и не сы­ скать. Дорогой Володя, конечно, мы встретимся, и один я не буду. Рево­ люционер без друзей — не революционер. А там приедет и Доминика, свет мой, мое солнышко. Но пока мне все же очень тоскливо. И страшен этот неведомый Туруханск с его ледяными ветрами. Ведь правый-то бок все болит, болит, не переставая... Пора уходить от реки. Пора возвращаться домой. Д а , сегодня еще «домой», к милой, сердечной Клавдии Гавриловне, так заботливо принимающей всех «политиков», сегодня и завтра домой, а послезавтра — снова в тюрьму. Из-под ног сыпалась мелкая галька. Сильно наклонясь вперед, В а ­ неев поднимался по крутому косогору. Три-четыре шага, и надо по­ стоять, давит одышка. Раньше она не так донимала. Правда, в тесном тюремной камере много не разгуляешься, но свежий воздух — что же свежий воздух здесь не делает чудес? Он усмехнулся: так ведь всего только одна неделя на свежем воздухе после полутора лет тюрьмы! Не