Сибирские огни, 1964, №4

она выросла. Учится. Вышла замуж. А он женился на Екатерине Тарасов­ не, а она, надо вам сказать, еще ко всему — хроник. — А жену оставил... Не подумайте: Екатерина Тарасовна хороший ✓ человек... Но он... — Видите, Асенька, человеческие отношения сложны. Когда он был на фронте, его супруга успела побывать замужем дважды, а к моменту его возвращения снова осталась одна. Он это знал. — Зачем же он к ней вернулся? — Ради больного ребенка... А вы знаете, кто он? — Нет. — Он преподаватель средней школы. Математик. Человек, безгра­ нично любящий свою профессию. У Екатерины Тарасовны открытая фор­ ма. Если он заболеет, то потеряет право работать в школе. У него нет в запасе молодости, приобретать новую специальность — ему трудно. — Вот вы... говорите — человеческие отношения — сложные. Конеч­ но... И вот мой... — Ася хотела сказать «муж » , и не могла. — Он... мы расстались... пожертвовали... ради искусства. — Говоря это, Ася подняла руки и словно что-то оттолкнула от себя. Анна растерянно повторила: — Пожертвовали ради искусства... — и подумала: «Все , что я гово­ рила, до нее не дошло. Я ни в чем ее не переубедила». В открытую на веранду дверь вместе с солнцем ворвалась жизнь: ще­ бетали ласточки под карнизом крыш, прошуршала шинами по асфальту машина, ветер донес голос диктора с причала: «Морская прогулка — лучший вид отдыха», кто-то заливисто кричал: «Нинка! Нинка-а! Возьми и на меня билет». — Не признаю я никаких жертв, — вырвалось у Анны. — Но вы... пожертвовали же своей молодостью ради человека, кото­ рый был старше вас и... инвалид. Наверное, впервые Ася увидела, как потемнели голубые глаза. — Вам неправду сказали! Не было жертвы. Каждый день, прожитый с ним, — был для меня счастьем. Все, чем я жила, было ему дорого. Он знал все о моих больных. Он хорошо владел немецким и английским язы­ ками, переводил для меня. Да разве только это?! Он научил меня слушать музыку, любить стихи. Господи, да он целый мир для меня открыл! У не­ го не было ноги. Р а зв е это страшно?! У него было богатое, изумительное сердце. — А как вы с ним познакомились? Извините, Анна Георгиевна! Об этом... вообще-то бестактно расспрашивать, — Ася смешалась и замол­ чала. — Как познакомились? — в раздумье повторила Анна. ...Семейная жизнь Анны оборвалась в самом зените. В сорок первом, с последнего курса, Анна уехала на фронт. Командир полка был первый, кому она перевязала рану. Он стал и ее первой лю­ бовью. Однажды, не выдержав, пришла к нему в землянку и, презирая себя, объяснилась в любви. Он проводил ее до госпиталя, поцеловал на проща­ нье в глаза и сказал : — Я женат. Но если бы я был холост — лучшей жены для себя не желал бы. Ее контузило. Госпиталь эвакуировался в тыл. Военные бури замели след команди­ ра. Но Анна не забыла его. Весной сорок шестого один раненый сказал ей — уже госпитальному врачу, — что лежал в подмосковном госпитале со своим командиром Бурановым Владимиром Сергеевичем. Расхваливая его, бросил: «П ра­