Сибирские огни, 1964, №4

И вот так она может лежать целыми днями, выпростав руки поверх одеяла и глядя перед собой взглядом, обращенным в себя. Действитель­ но — «далекие глаза»... Однажды спросила ее о муже. Ася сказала : «Спасибо, хорошо», — и перевела разговор на другое. Анна так углубилась в свои мысли, что не заметила, как вошла М а­ рия Николаевна. — Доктор, больные ждут, — сказала она. — Пошли! — заторопилась Анна. Семен Николаевич радовал Анну. Сухонькие ручки святого с иконы мирно покоятся на коленях. Он старомодно ее благодарит: в отдельной палате ему так хорошо. Он и чувствует себя много бодрее. С удовольстви­ ем ходит в столовую. А совсем недавно не мог подняться по лестнице. Астма отступила! — Это климат, — говорит ему Анна. — Об руку с вами, — Семен Николаевич галантно склоняет боль­ шую голову, покрытую словно хлопьями пепла. ...А Гоша Ветошкин? Его просто распирает от счастья! Жена засыпа­ ла его письмами. Пишет: «Скажи своему доктору спасибо. Завод кварти­ ру дал. Двухкомнатную». И пусть Анна Георгиевна и не отказывается — это она их семейную жизнь на правильные рельсы поставила... После обхода Анна внезапно решила: «Надо написать Панкратовой, она поможет ей разгадать, почему Ася ушла в себя». Панкратова отозвалась телеграммой. «В аш е предположение правиль­ ное. Подробности письмом». В письме Александра Ивановна дала волю своему негодованию. Асе, боясь ее огорчить, она этого не высказывала. «Самое ужасное, — писала она, — заключается в том, что Ася до сих пор считает его поступок благородным... Не она, а он — жертва, он, видите ли, готов все, даже ее жизнь, принести на алтарь искусства, потому что он — настоящий творец». Анна с презрением подумала: «Самая отвратительная разновидность подлеца, когда подлец рядится в тогу страдальца». В первый же день своего дежурства, после тихого часа, она зашла к Асе в палату. — Я недовольна вами, Асенька, — проговорила Анна, присаживаясь к ней на кровать, — сегодня вы опять ничего не ели. Так вы никогда не поправитесь. — А зачем? Мне все равно. Анна нё сразу нашлась что сказать. Господи, через эту тихую отре­ шенность пробиться так же трудно, как сквозь снежную мглу в степи. — Ася, я все знаю,, — с мягкой настойчивостью сказала она. — Я понимаю: вы его любите. Пройдет время, и вы поймете — он недостоин вашей любви. Оставляют близкого человека в беде только ничтожные люди. Ася взглянула на Анну и отвела глаза: — Не говорите так! Он любит меня. Но он не принадлежит себе... Он всем готов пожертвовать ради театра. — Асенька, вы знаете Екатерину Тарасовну. И, конечно же, знаете, ведь в больнице все известно: человек, который навещал Екатерину Т ара­ совну, — в общем-то он не был ее мужем... — У него есть жена? — Д а , и он с ней очень несчастлив. — И делал несчастными сразу двух: и жену, и Екатерину Тарасовну. — У него дочь. Девочка много лет страдала ревматизмом. Теперь