Сибирские огни, 1964, №4

Нарумов, — вышел вездеход, позавчера... А вот нет... Я думал — придет. Но... всякое бывает... Разве не гибнут люди? —' Что вы плетете? — не выдержал Шаталов. — Не плету. Я говорю, возможно, вездеход утонул... Инженер сорвался из-за стола, бегом — к радисту: — Пишите! Радист взял карандаш, склонился над листком бумаги. — Пишите! Вездеход не прибыл. Местонахождение выясняю. Написали? Принимаю меры розыску Огрызкова... Написали?.. И в этот момент стены деревянного дома встряхнуло. С улицы донесся ро­ кот двигателя. Шаталов метнулся к двери. По улице шел вездеход. Он резка остановился у крыльца. Открылась дверца кабинки, и наземь не спрыгнул, а вы­ валился Юрий... С черным лицом, с ввалившимися глазами. Он стоял, чуточку пошатываясь. Из кузова выглядывали два заросших, вымазанных в саже лица. — Нужно искать Нарумова, — сказал Огрызков Шаталову. — Пропал... В тайге... Сейчас перекушу и поеду... — Нарумова? — переспросил Шаталов. — Евсей Семенович! — крикнул, обернувшись. Завхоз выглянул из-за двери. По его лицу растекалась виноватая улыбка. — Юра, вы геройский человек, Юра. Я всегда думал, что из вас получится толк... Вы волевой человек, Юра... Нарумов еще хотел что-то сказать, но Огрызков махнул рукой и, повернув­ шись, пошел к другому домику. На следующий день тишину Усть-Балыка разорвал рокот вездехода. В каби­ не сидел Юрий Огрызков, держа в руках рычаги управления. Рядом с ним — Геннадий Шаталов. Вездеход отправлялся в тайгу, к людям сейсмической партии. Вот и все. Никто, помнится, не восхищался Юрой. Видно, потому, что к по­ добным поступкам здесь, на Юганской земле, привыкли. Каждый знает: на пути к нефти без мужества и воли не обойтись. Лишь несколько дней спустя один из рабочих, как бы между прочим, заметил: «А ты молодец, Юрка, здорово нас вез­ деходом выручил. Сто грамм с нас, брат, положено!» — и шутливо толкнул прия­ теля плечом. Сам Юра тому, что пришлось ему перенести, тоже не придал никакого значе­ ния. «Что ж такого? — удивился он. — Не мог же я бросить машину, когда от­ ряду без нее не обойтись... Обычное дело...» И — ни слова больше. Просто, буднично. А Нарумов уволился по собственному желанию. На Севере многое могут про­ стить человеку. И минутную слабость. И неумелость. Даже, если оступился и по­ нял это, — поправят. Но если покинул товарища в трудный час — не простят. Молва о таком человеке пойдет по всему Северу, и всюду будет преследовать че­ ловека- самое страшное — презрение за предательство. Словом, бежал Нарумов с Юганской земли. ...Тяжелый грохот сотрясает Карьеган. Низко над самым поселком проходит вертолет, и тени от лопастей мельтешат на влажном, в солнечных бликах, дымя­ щемся полу комнаты. Я выхожу во двор, заворачиваю за угол дома и неожидан ­ но сталкиваюсь с Гришей Мажарцевым. — Ты куда? — спрашиваю. — Домой, отдохну часок... — Огрызкова видел? — Полетел, — машет рукой Мажарцев в сторону леса, — в Сургут вы­ звали... Тихо в поселке. Слышно, как пересчитывает ветер листву кустов, как шеле­ стят травы. А над лесом, в голубовато-сизом мареве, вымахивая лопастями, тает маленький, словно и не настоящий вертолетик. С Окончание следует.)