Сибирские огни, 1964, №4

Санинструктор рассказывал после, что хорошо слышал, как кто-то из плен­ ных кричал часовому что-то по-немецки, и сразу же несколько фашистов броси­ лись за беглецами. 5 Дорога петляла среди полей, болот, перелесков. Казалось, никогда не бу­ дет ей конца и края. Колонна пленных шла на запад, устилая дорогу трупами. Это были почти скелеты, обтянутые посиневшей кожей. Никто не останавливался, не оплакивал погибших, не предавал их по русскому обычаю земле. Никто не знал их имен и фамилий. Привалы делались редко. Для остановок эсэсовцы выбирали открытое поле. Узникам приказывали садиться на проезжую часть дороги. Были остановки и «на обед». Это происходило не ежедневно. Пленным вы­ давали кусочки темного и тяжелого, словно выпеченного из молотой древесной коры, хлеба. Сначала он казался сладковатым, масляничным, однако сразу же после такого «обеда» начинало тошнить, появлялись рвота, резь в желудке. Жители деревень обычно выбегали . навстречу колонне, пытаясь передать что-нибудь из еды. Гитлеровцы просматривали содержимое кульков и свертков, забирали из них лучшее, а куски хлеба, лепешки, отварной картофель бросали в ряды пленных. Там поднималась возня, каждый старался найти в дорожной пыли кусок хлеба или картофелину. Глядя на это, женщины плакали. Андрей Быков и Бакланов старались не терять друг друга из виду. На привалах вели разговор о новом побеге, выжидали удобного случая. Но охрана была усиленной. В голове и хвосте колонны по нескольку рядов эсэсовцев, с бо­ ков тоже вереницы солдат. На длинных поводках охранники вели собак. Лишь начинало смеркаться, пленников останавливали на ночлег. Для это­ го выбирали возвышенные места. Всем приказывали лечь и не подниматься ДО' утра. Стоило кому-нибудь из узников приподняться, как на него налетали спе циально выученные овчарки и заживо разрывали. Бакланов приболел в дороге. Однажды он признался своему товарищу: — Не смогу я бежать, Андрей. Для меня это дело бесполезное... Сразу поймают... — Крепись, Иван, — пытался подбодрить Быков товарища. — Мы еще должны с тобой отомстить за все... — Нет, плохо мне, — %здыхал Бакланов. — До места, может, и дотяну. Если же иссякнут силы совсем, упаду тут же, в своем ряду, чтоб сразу... А ты, Андрей, давай, если подходящий случай подвернется... Как-то на привале Андрей, присев рядом с Баклановым, спросил: — Ну, как ты, Ваня? — Худо, Андрюша. Все мутит. —- А я нашел себе напарника. Может, и ты с нами? Нельзя больше мед­ лить... Не могу. — Я только погублю вас. Счастливо, Андрей. И будьте осторожными... Друзья обнялись, попрощались... После этого разговора два дня Бакланов не встречал Быкова. А на третий, утром, случилось то, чего так боялся Бакланов и о чем не раз предупреждал Андрея. На ночевку остановились неподалеку от большого белорусского села. Кру­ гом — чистое поле. Урожай уже убран, только кое-где среди рыжей стерни, точ­ но заплатки на рваном пиджаке, бурые пятна картофелышка. Пленных подняли с рассветом. Полураздетые, истощенные, они пошатыва­ лись от слабости. Выстроили на дороге, пересчитали. Сосчитали и тех, которые так и остались лежать, скорчившись на выгоревшей, пожухлой траве. «Для вер­ ности» прошили их автоматными очередями и тронулись в путь.