Сибирские огни, 1964, №3

— А давайте-ка я вам смеряю давление. — Спасибо, докторуля! Я молод, здоров, — хоть куда. Пошли-ка, до­ рогая, по домам. — Не могу. Столько писанины! — Анна с досадой показала на стоп­ ку папок с историями болезни. — Да уж, писанина — наш бич, — сочувственно вздохнул Вагнер. — Если бы техника пришла к нам на службу и помогла бы нам от этой пи­ санины избавиться — сколько бы высвободилось времени для врача. З н а ­ ете, нам нужны часы, чтобы мы могли сидеть и думать. Только думать! Анализировать. Мысленно уточнять диагноз. Допустим, нам, санаторным врачам, еще туда-сюда. А бедный участковый врач — это безотказная ло­ шадка, которая свой воз тащит всегда в гору. Когда уж там думать! И хотят, чтобы эта лошадка была непогрешимой. Сколько нашего брата ру­ гают за непродуманный диагноз. — И правильно ругают. Полез в кузов... — Извините, дорогая, но вы очень уж требовательны. — А как же! Не знаю, как в других институтах, а у нас каждый по­ ступающий в медицинский обязан был сдать кровь. — Великолепная традиция. — Если тебе не подходит белый халат, смени его на другую одеж ­ ду — иди туда, где ты отвечаешь не за жизнь человека, а, допустим, за бревна, хотя и за них, конечно, отвечать надо и любить дело надо. Но­ вее же: там бревна, а здесь — люди! — Анна в который раз за последние дни с раздражением подумала о своей предшественнице. Так по тр аф а ­ рету лечить: «Фтивазид, паск», «Паск, фтивазид». Сколько пропало са­ наторных дней у больных! Вагнер, помолчав, поднялся. — Спасибо вам, Григорий Наумович. Не сердитесь, что беспокою вас. — Что вы! Вы же знаете: я рад... — Он еще что-то хотел сказать, и так, не сказав, ушел. Но поработать Анне не удалось. Мария Николаевна вошла, присела у окна, закурила и только после этого своим невозмутимым тоном про­ изнесла: — Мазуревич отказался дать койки. — То есть как? Ведь со Спаковской договорились! — Сказал: нечего устанавливать свои порядки. Сестра улыбнулась. Эта улыбка обожгла Анну больше, чем сами слова. — Послушайте, вы как будто рады?! — Не биться же мне головой о стену. — Хорошо. Завтра мы поговорим на пятиминутке. Мария Николаевна не уходила. Анна вопросительно взглянула на нее. — Что еще у вас? — Больные на консультацию ездили на попутных машинах. — А санитарная машина? Мы же договорились. — На санитарной отправили курортное начальство. Инспектора, ка­ жется. Начальство не любит рейсовым транспортом пользоваться. — Скажите, что представляет из себя этот Мазуревич? — Ценный работник. — Я серьезно спрашиваю. — А я серьезно. Достанет для санатория все, что угодно, а себе не возьмет ни грамма. — Не знала, что не быть вором — особо ценное качество, о котором нужно говорить специально. Мария Николаевна пожала плечами и, не проронив ни слова, вышла.