Сибирские огни, 1964, №3

Она долго выслушивала и выстукивала его, поражаясь, чем дышит этот человек, — сплошной фиброз. А сердце? Казалось, каждая клеточка организма изжила себя. — Такую старую развалину, как я... трудно лечить, конечно... Док­ тор, мне... Я должен протянуть еще хотя бы год. — О, мы еще поживем. И не один год. — Мне надо год, — упрямо повторил старик. Словно это зависело от Анны: подарить ему этот год или не подарить. — Я должен закончить ра­ боту... Так я бы не согласился понапрасну занимать место... Лучше ле ­ чить молодого... Но без санатория мне не протянуть... «Господи, он как будто еще и оправдывается. Столько пережить и — оправдываться!» — подумала Анна. Старик снова стал прикладывать ладонь к ладони. — Что вы пишете? — Конечно, мемуары... Что пишут в моем возрасте?! Боюсь не успеть. — Неужели вы и здесь ухитряетесь работать? Вас же четверо в па­ лате. — Я пишу в тихий час, когда все спят. — В тихий час вам нужно отдыхать. И вообще я бы хотела, чтобы вы в санатории не работали. Вам нужен отдых. — Прошу вас, доктор... Я себя не перегружаю. Часок, два. Полстра­ нички в день... Поверьте, если я хоть десяток строк напишу... я чувствую... еще живу... Анна взглянула на руки, которые никак не хотели успокоиться. — Не сегодня-завтра освободится палата на одного. В ней вам никто не будет мешать. Но с условием: работать только по утрам, за столом не засиживаться, в тихий час — отдыхать. Нарушите уговор — отберу бума­ гу и все, чем и на чем можно писать. Договорились? — Договорились, — с улыбкой отозвался Семен Николаевич. Руки, успокоившись, легли на колени. Она снова и снова выстукивала, слушала хрипы и всхлипы в легких, биение сердца, расспрашивала... — Мария Николаевна, когда же нам дадут кровати? — спросила Анна. — Мазуревич сказал — завтра. — Я здесь две недели — и слышу это каждый день. Мария Николаевна пожала плечами. — Вы же вчера сами разговаривали с ним. Он вам сказал, что сего­ дня койки будут. И, как видите... Заместитель Спаковской по хозяйственной части Вениамин Игнато­ вич Мазуревич сразу вызвал у Анны антипатию. Все в нем ее раздража­ ло: манера перебивать собеседника, его прямой, как бы срезанный, заты­ лок, тяжелая отвисшая челюсть. Мазуревич замещал секретаря парторганизации Татьяну Петровну Тарасенко, которая четвертый месяц лежала в больнице с инфарктом. Принимая Анну на учет, он долго допытывался, почему она переме­ нила «местожительство». — А какое это имеет значение? — спросила Анна. — Для коммуниста все имеет значение, — веско произнес Мазуре­ вич... Сейчас Анна вспомнила этот разговор и поморщилась. — Ну вот что, с Мазуревичем я буду разговаривать завтра, на пяти­ минутке. Утром, когда больные уйдут на завтрак, переоборудуйте палаты. Из двух одиночных перенесите кровать сюда. Ту, маленькую, что выходит