Сибирские огни, 1964, №3

Ася приуныла. Всего второй месяц она в больнице, а кажется, веч­ ность. И словно не она, а какая-то другая — беспечная и здоровая жен­ щина, хорошо одетая, занятая собой, мужем, своими важными и интерес­ ными делами, с абсолютным равнодушием проходила мимо этого серого здания. И ни разу, ни единого разу не задумывалась о том, что делается вот за этими стенами! Как за спасательный якорь Ася хваталась за вязание. Мелькали спи­ цы. Мелькали мысли: грустные, путаные, цеплялись одна за другую, как петли. Через несколько дней прощались с Зойкой. Муж договорился со сво­ им товарищем, летчиком, доставлявшим почту в» их район. Целый час Зойка ходила по палатам и оповещала: — Мой-то! Стосковался — страсть! Самолет под меня посылает. Провожала ее вся больница. Кто не мог выйти, высунулись в окна. Какой-то парень крикнул: — Смотри, Зой, как бы твой летчик вместо к мужу, в космос тебя не отвез. — А мне делов-то. В космосе, поди, тоже мужички водятся! — зубо­ скалила Зойка. — Ну и бедовая девка, — сказал кто-то. — Какая она девка, коли муж есть, — возразила тетя Нюра. — Ну, есть такие бабы, в которых, сколько ни живи — девка не по­ мирает, — сказала няня Стеша. Зойкину кровать заняла новенькая женщина с рыбьим профилем и тягучим голосом. Рассказывала одно и то же. Схоронила мужа. Руководя­ щий работник. Другие бы на его месте имели дачу, а у них — ничего. Ос­ талась с дочерью. Студенткой. Только подумать — еще три года ее тя­ нуть. На какие средства жить! На книжке всего тысяча. Разве это сбере­ жения! Манефа Галактионовна («Ну и имя — не выговоришь», — жалова­ лась тетя Нюра) могла говорить своим скрипучим голосом несколько ча­ сов кряду. На третий день мать Манефа, как сразу же стали называть ее за гла­ за в палате, подсела к Екатерине Тарасовне. — Я слышала, что вы тоже одинокая женщина, — завела она, — са­ мая несчастная женщина — вдова. Болеть и воспитывать ребенка — кошмар. — У вас есть ребенок? — Да, дочь. — Это студентка-то?! — Ах, боже мой, им столько надо... — Весьма великовозрастный ребенок, — не удержалась Ася. — Некультурно вмешиваться в чужой разговор, — огрызнулась мать Манефа. — А еще чужих детей воспитывает. — Ася Владимировна права, — сказала Екатерина Тарасовна. — Какой же это ребенок? Это взрослый, самостоятельный человек. — Но она еще не на ногах. Нет, видно, нам одно с вами остается — последовать за своими мужьями. — Ну, это как вам угодно! — с несвойственной ей резкостью прого­ ворила Екатерина Тарасовна. — Что касается меня, так я не собираюсь умирать. Ася, вы еще не прочли ваших Форсайтов?! — отвернулась она от назойливой собеседницы. А мать Манефа продолжала надоедливо ныть. Ася еле сдержалась, чтобы не закричать на нее, и вышла из палаты. В коридоре ее перехватила Варенька — срочно в ординаторскую.