Сибирские огни, 1964, №3

— Да, против. Ты думаешь, все так бесследно проходит? Тот случай с Эллой Григорьевной. Ты заметила, что она не появляется? — Да, да. Она больше у нас не работает. — Это ты знаешь. Но не знаешь, что было собрание. Очень бурное. Мне разрешили, как без пяти минут врачу, присутствовать. Старик-про- фессор так разволновался... Плохо с сердцем, предынфарктное состоя­ ние. Тебе, наверное, теперь все врачи кажутся плохими? — Нет, почему же? Анна Георгиевна... — Да разве одна она? Такая маленькая — Надежда Егоровна. У нее был тяжелый больной. Она трое суток не отходила от него, трое суток не спала, не раздевалась. Потом уже профессор ее прогнал. А Нина Ми­ хайловна! Тоже замечательный врач. Одна больная, молоденькая девуш­ ка, поправилась, собралась домой, а реки вскрылись. Место нужно было — привезли больную из района. Так Нина Михайловна взяла эту девуш­ ку к себе домой, и та у нее чуть ли не месяц жила. Ну, у Нины Михайлов­ ны опыт, а Николай Павлович — совсем молодой. Помнишь, такой черно­ глазый? Как-то понадобилось срочно кровь — он отдал шестьсот кубиков. Думаешь, легко лечить? Николай Павлович рассказывал: выписал боль­ ному сильнодействующее лекарство — так ночью в больницу прибежал... — Люда замолчала, задумалась. А день был хорош. На красных веточках черемухи набухли почки. Воробьи копошились в кустах. На сером асфальте дорожки растоп­ танный кем-то подснежник. В лесу уже расцветают цветы. Скоро заневес­ тится черемуха. Но он ничего этого не увидит. И не придет на скамейку в углу скве­ ра, где когда-то ждал ее. Не придет! Никогда. Ах, если бы можно было вернуть вечер, в который она не пришла к нему. Может, он проститься хотел?.. Глава девятая Вечером, к всеобщему удивлению, напился скромный парень, которо­ го ласково называли Васильком. Василек орал на всю палату заплетающимся языком: — Где этот хирург? Позовите его. Я ему морду набью. Замещая Идола, дежурила Варенька, но она была у тяжело боль­ ного. В дверную щель Шурочка видела: Люда спокойно вошла в палату. — Отпустите его, что вы его держите, — властно произнесла она и уже другим тоном обратилась к пьяному парнишке: — Василек, ну чего ты расшумелся? Ведь нам тоже жаль Петровича. Петрович любил тебя, и знаешь, ему было бы за тебя совестно. — Люда, думаете, я его не любил? Да он мне был заместо отца род­ ного. Деньги я потерял. Он мне дал... Две сотни... Без звука. Деньги тьфу... Он сознанье мне дал. Я как сюда приехал, думал — конец, в пет­ лю. А он? Да я... — Василек кулаком с остервенением тер глаза. Люда обняла его и подвела к кровати. Василек сел и, уткнувшись Люде в плечо, всхлипывал. Она что-то ему говорила и гладила по голове^ плечам. Его товарищи по палате деликатно вышли в коридор. Шурочка оповестила: — Утихомирился. Пока не уснул, Люда на кровати сидела. А он сра­ зу, верите, как теленок стал. — Пьяного разве криком возьмешь, — вздохнула тетя Нюра. — Те­ перь его, поди, выпишут. — Нет, надо отсюда уматывать, а то обратно заболеешь, — с ожесто­ чением проговорила Зойка.