Сибирские огни, 1964, №3

Возвращаясь из кино, увидела его сидящим на своем обычном места — в углу дивана. — У вас что-нибудь произошло? — спросила Ася. — Пока нет. Знаете, для меня раньше, пока я не увидел вас... Но он не успел ничего сказать: появились Шурочка и Рита. Присели подле них на диван. Рита о чем-то своем раздумывала. Шурочка без умолку болтала. Александр Петрович молчал. Ася все время чувствовала на себе его взгляд. Этот взгляд вызывал в ней то же ощущение, которое она испытывала в детстве, заглядывая ночью в колодец. Где-то в черной глубине барахтались звезды, и от того, что они так глубоко, щемило сердце. И все же, улучив минуту, он шепнул ей: — Пожалуйста, выйдите после отбоя. В палате Шурочка негромко сказала: — Ася Владимировна, а Петрович в вас влюбился. — Тебе уж сорока на хвосте принесла, — немедленно взяла Асю под защиту Зойка, — и откуда тебе все известно? — Он так смотрел, так смотрел... — А кто на Асю Владимировну не смотрит? — отмахнулась Зойка.— Киномеханик, и тот один глаз косил на экран, другой на Асю Владими­ ровну. «Стоит ли давать пищу языкам», — раздумывала Ася. И в то же вре­ мя ее тревожило: у него что-то серьезное, иначе он не был бы так на­ стойчив. Пока она колебалась, появился дежурный врач. Выходить было неу­ добно. Потом ей подумалось, что уже окончательно поздно. Спала Ася плохо. Поднялась с тяжелой головой. Приход свекрови немного отвлек от грустных размышлений. Но, сидя с ней на скамейке в сквере и слушая ее бесконечные расска­ зы о том, каким Юрий рос замечательным мальчиком, как он однажды крикнул гостям: «Пожалуйста, тише! Передают «Аппассионату» Бетхове­ на», — она думала: о ее детстве никто не будет рассказывать милых подробностей. Александр Петрович в сквере не появлялся. Странно! Принялся накрапывать дождик. Свекровь заторопилась домой. Возвратясь в палату, Ася села за письмо Юрию. Ее немного удивила напряженная тишина в палате и озабоченные лица. «Наверное, опять поссорились», — подумала она. Никто не мешал ей сосредоточиться, но письмо не писалось. Стук в двери и быстрые шаги. Ася подняла голову. Посредине палаты стояла Шурочка. Ее всегда улыбающееся круглое личико потускнело, губы искривились, подбородок дрожал. — Что? — нетерпеливо спросила Екатерина Тарасовна. — Умер! — тихо проговорила Шурочка и, бросившись на кровать, затолкала голову под подушку. — Кто?! — Асю охватил озноб, он шел от кончиков пальцев ног и пронзительным, противным сквознячком поднимался к сердцу. Страшась того, что она сейчас услышит, и зная, что именно это ей и скажут, она по­ вторила: — Ну, кто?! Шурочка приподняла заплаканное лицо и, всхлипывая, сказала: — Господи, да Петрович же! Разве вы ничего... Окончание фразы доносилось до нее обрывками: — ...не знаете... На столе... задохся... не могли... Не может быть! Еще вчера он сидел рядом с ней... Говорил... Просил...