Сибирские огни, 1964, №3

— Не могу я... лечь... на носилки... — еле слышно выговорила Ека­ терина Тарасовна. Пот крупными каплями выступил у нее на лбу. — Все могут, а вы не можете?! — Они не могут, — вмешалась Зойка, — они, как лягут, так у них хлынет. Анна Георгиевна не велеЙ'и их трогать. Велели здесь делать пе­ реливание. Из-под белой шапочки сверкнул рассерженный взгляд. Внесли носилки. Няни выжидающе поглядывали на врача. — Я на носилки не могу... Не могу... — голос задыхался. Наступила острая тишина. Белая маска скрывала лицо врача, только маленькие темные глазки- буравчики стали еще злее. У Екатерины Тарасовны рот судорожно сжат, руки она так стиснула, что концы пальцев побелели. Нервы у Аси были напряжены до предела. Надо что-то сказать, как- то протестовать, но все нужные слова куда-то проваливались, и она смол­ чала, ощущая даже кожей, что должна сейчас испытывать Екатерина Та­ расовна. Неожиданно заговорила бессловесная Пелагея Тихоновна. — Это безобразие! — произнесла она своим хриплым голосом. — Чистое безобразие! Шурочка умоляющим тоном попросила: — Элла Григорьевна, они ведь правда не могут. Как только она произнесла «Элла Григорьевна», Екатерина Тарасов­ на вздрогнула, она словно чуть-чуть приподнялась. — Это вы? — проговорила она, не то спрашивая, не то утверждая. — Ну вот что: у меня нет времени уговаривать каждого,— Элла Гри­ горьевна уже не могла скрыть раздражения. — Капризы можете устраи­ вать дома. Здесь я вам переливания делать не буду. — Вам и не придется. Я отказываюсь. Не хочу, чтобы вы... Екатерина Тарасовна взяла с тумбочки книгу Руки у нее тряслись. Очки она не надела. Элла Григорьевна, дернув плечом, вышла. За ней, избегая взглядов больных, устремились санитарки. Задержалась няня Стеша. Постояла, покачала головой: — Господи, боже мой, что только делается. Никто не отозвался. Осторожно ступая, будто боясь потревожить тишину, тетя Стеша на­ правилась к двери. «Надо пойти... к главврачу... так же немыслимо...» Ася сделала уси­ лие, чтобы подняться, и с ужасом почувствовала — не сможет оторваться от подушки. Какой-то нервный шок. Пальцем пошевелить не может. — Есть люди, а есть людишки, — сердито бросила Зойка и, помол­ чав, добавила: — Только уж докторам-то не положено быть людишками. Тетя Нюра тихо сказала: — Тарасовна, видать, Элле за Таню простить не может. — Люду бы позвать, — пробормотала Ася, чувствуя, как понемногу приходит в себя. — Люда ушла экзамен сдавать, — сообщила всеведающая Шурочка. — Зой, сходи на разведку. Зойка тотчас же вернулась. — Профессор! Все взоры устремились на дверь. Профессор вошел, тяжело дыша, видимо, он спешил. Углы его тол­ стых губ опущены, седые пучки бровей хмуро топорщатся. — Кто? — отрывисто спросил он.