Сибирские огни, 1964, №3

Там, на высоте в два-три человеческих роста, тянулся узкий бом — кар­ низ, пропадая в смежной толще. По нему можно было добраться до снежного порога, но там... Если снег не слишком смерзся, за снежным порогом откроется царство Эрлика... Старик привязал к котомке лыжи, размотал моток веревки. Привя­ зал каек и, как копье, метнул его резко вверх. Пролетев за кривую су­ шину, стоящую над обрывом, каек упал назад. Веревка плотно охва­ тила ствол сушины. — Ладно, однако, — вслух похвалил себя Самоя. — Ничего, рука крепкая... Ухватился за оба конца веревки и, покряхтывая, полез по выступам на карниз. Здесь передохнул, смотал веревку, снял рукавицы. Спиной к обрыву, медленно двинулся вперед, цепляясь за щели и выступы. С со­ жалением подумал: разуться надо бы, в обутках худо. Тянулись минуты, длинные, как зимняя ночь. Бом пошире стал, в снежный порог уперся. Самоя подтянул каек, начал тихонько ковырять ступеньку в снегу. «Плотный, однако», — осторожно подумал, боясь обмануться. Встал на ступеньку, подтянулся, лег на гладкий надув. Зарывая пальцы в снег, пополз. Это было самое опасное место — снег мог не вЬщержать тяже­ сти тела... Старик лежал, вглядываясь вперед. Совсем близко чернели камни и сухие деревья, совсем близко... Подтянув каек, перевязал веревку за се­ редину. Обливаясь от напряжения потом, прицелился в ближнее дерево и скользом, по снегу, толкнул каек вверх. Не долетел, скатился назад... От толчка под Самоей хрустнуло, зашуршало. Сжавшись весь, он почув­ ствовал под собой ненадежную сыпучесть снега. Очень ясно подумал: «Попадать между деревом и камнем надо: Не зацепится каек — пропал Самоя — назад ходить нельзя...» Немного отодвинувшись от стены, снова резко послал каек чуть наис­ кось. Копьем пролетел каек и лег между деревом и камнем. Потянул веревку, трудно выдохнул воздух Самоя — каек держался. Наматывая веревку на локоть, пополз. Руку стягивало до боли. И тут почувствова­ лось, как стал подаваться из-за камня каек... И снег уже шуршал без­ остановочно, громко. Но все ближе становились черные камни. ...Последний метр Самоя преодолел отчаянным прыжком — через смерть прыгнул. Упал, намертво обнял камень. Позади курился пылью рухнувший снег, страшно чернела разинутая пасть обрыва. Сердце Самой долго не возвращалось на свое место, потом застучало гулко и радостно — обманул злого Эрлика Самоя! Мелко дрожали ноги, не желая стоять над обрывом. Спокойно, тихо смотал веревку Самой, пошел по камням между деревьями. Вниз, к Усть-Уру, Самоя летел, как бывало в молодости за раненой кабаргой. Деревья в черную стену сливались, слезинки стыли на ресни­ цах, сердце вперед самого себя летело! Снег здесь был надежен, распад­ ки шире, положе, лес книзу все реже, склон все чище. Поздним вечером дед Самоя без стука отворил дверь квартиры ра­ диста. Яркий электрический свет, громкая музыка, хохот и пениё оглу­ шили и ослепили его. Весь в снегу, заиндевевший, старенький, смешной перед нарядной и пестрой компанией, стоял он у порога, пока его не за ­ метили. — Дед Самоя! — кинулся из-за стола радист Иван, знакомый_давно парень. — Гость новогодний да гость свадебный — самый дорогой! Ми­ лости прошу к столу, Самойло Иванович! Леночка, мама, друзья, зна ­ комьтесь: гордость тайги, живая легенда, дед Самоя в гости пришел. Услыхал про свадьбу, а? Вот спасибо, вот уважил, родной!..